НЕУГОМОННАЯ ДУША

Родину Федор Егорович Кулабухов не выбирал. Она сама его выбрала и оставила при себе, чтобы он продолжал дело своих предков – украшать и благоустраивать ее. А иначе как бы он смог ощутить всю полноту жизни и свою нужность родной земле, причастность к ее щедрости.
…Характер у Федора Егоровича всегда был неуемный, беспокойный, горячий. Вместе с тем прямодушный, открытый, общительный. И тогда, когда он был просто Федором, и тогда, когда прибавилось солидное Егорович, и сейчас на склоне лет, в окружении родни и соседей. Но душевного пыла и желания во всем добиться справедливости это отнюдь не убавило. Порой от его энергии и энтузиазма, и это в его восемьдесят лет, которые он отметил 13 числа в нынешнем феврале, неуютно чувствуют себя и местные руководители, и районные чиновники. А казалось бы, что надо человеку. Помните, как Абдулла в «Белом солнце пустыни» говорил таможеннику Верещагину: «Хорошая жена, хороший дом. Что еще надо человеку, чтобы встретить старость?». Действительно, что еще?

Взять хотя бы не такой давний пример. Федор Егорович вместе с другими коммунистами района поднял вопрос о создании современного памятника на братской могиле 600 заживо сожженных военнопленных и мирных граждан в с. Гусек-Погореловка. Во время оккупации он, восьмилетний мальчишка, живший тогда на краю Сагайдачного, хорошо помнит, как по шляху, или по «американке», гнали через их село военнопленных по 6–8 человек в шеренге, как немцы остановили колонну возле Сагайдаченской школы и осмотрели ее – пленные там не поместились бы. Их погнали дальше, на Гусек-Погореловку. А ночью полыхало огромное зарево, слышался лай овчарок, выстрелы и крики сжигаемых…
Федор Егорович сам внес деньги на создание памятника, выступал на земских собраниях, призывал людей откликнуться. Дело сдвинулось с мертвой точки, и депутат Госдумы С. В. Муравленко выделил основную сумму средств на возведение памятника, который открылся к 65-летию Победы. Теперь Федор Егорович ратует за то, чтобы на мемориале братской могилы в Гусек-Погореловке загорелся Вечный огонь.
…Через месяц после праздника, 8 июня 2010 года, Федор Егорович получил от главы администрации Прохоровского района С. М. Канищева письмо следующего содержания: «К моему глубочайшему сожалению, я не был знаком с Вами ранее и не знал о Вашем беспокойстве за судьбу памятника в с. Гусек-Погореловка. Я уверен, что при сборе денежных средств на строительство мемориала Вы принимали самое активное участие и одним из первых жителей Призначенской сельской администрации стали жертвователем на такое благое дело. Спасибо Вам. Вы опытный руководитель, профессионал, пользующийся авторитетом среди односельчан, что не дает Вам морального права быть сторонним наблюдателем всего происходящего в районе. Как и Вы, я хотел бы видеть в своих единомышленниках ответственных, добросовестных, трудолюбивых членов своей команды, где нет места равнодушию, безделью, несправедливости. Я думаю, что с помощью Вашей активной жизненной позиции будет сделано не одно доброе дело на благо жителей Прохоровского района».
Сергей Михайлович как в воду глядел. Вскорости неугомонный Федор Егорович задумал восстановить заброшенный поповский колодец в Сагайдачном, водой из этого колодца когда-то окропляли жителей на Крещение и святили куличи. Собрал с населения 4000 руб­лей, нанял мужчин, колодец вычистили, а на кольцо денег нет. Он к Сергею Михайловичу. Нашлись деньги и на кольцо, и на плитку, и на крышу. Остались сущие мелочи, теперь и сами доделают.
Односельчане помнят, как настойчиво ранее Федор Егорович добивался перевода в другое помещение фельдшерского пункта, который потом обосновался в сельском Доме культуры, как «пробивал» водопровод и тротуарную дорожку по улице Школьной.
Откуда эта обеспокоенность у него? От босоного детства в Сагайдачном в большой к­рестьянской семье? Хозяйство у них было крепкое, но как только подули ветры перемен в тридцатые годы, дед Иван Ефимович Заболотский одним из первых свел в образованный колхоз две лошади и две коровы, отчего и избежал обычных тогда репрессий.
Детство кончилось 22 июня 1941 года. Из оккупации Федору ярче других эпизодов запомнился один вроде бы незначительный случай. Как-то у них в хате на постой остановился холеный немецкий офицер с собачкой. В один из дней адъютант его куда-то вышел, офицер лег отдыхать, а собачка дремала у печки. Детвора, а у Федора был брат Иван и сестра Екатерина, вздумала дразнить собаку, бросая в нее картошкой. Собака ворчала, заставляя генерала приподнимать голову с подушки. Наконец это ему надоело, он встал и сказал на довольно чистом русском языке: «Моя собачка картошку не кушает. Моя собачка кушает белый хлеб и масло». Ребята о белом хлебе только слышали. Почему-то это запомнилось…
1 сентября 1943 года разрозненная толпа бывших и новых школьников села за парты. Федор числился среди новых, первоклассников. Писать учились на обрывках армейской палатки, чернила делали из шелухи семечек. В школе ребят даже кормили овсяной кашей, может, она их и спасла при тогдашней голодухе. Школа, которая стоит и ныне, была переделана из бывшего Покровского храма, инициатором чего был родной дядя Федора Егоровича Василий Тимофеевич Заболотский, бывший тогда председателем сельсовета.
Отец с войны не вернулся, пропал без вести под Смоленском в 41-м. В 11 лет Федор уже водил коров, на которых пахала мать. Голодный 1946 год запомнился миской холодца, которую заработала мать, скосившая за день 75 соток ржи. Никто не мог скосить больше. Премия – миска холодца. Ребятня тогда носила воду косарям. А в 15 лет здоровяк Федор косил уже вместе со всеми.
Потом пас в ночном лошадей и пригонял их ранним утром на наряд. В ночное с ним старшим ходил бывалый колхозник Федор Андреевич Бельчиков, который как-то отлучился домой и к утру не вернулся. Кони вроде были рядом, хрумтели травой под ухом, а Федор уснул у костерка. Проснулся ранним утром: лошадей нет, и только раненный еще в войну мерин, один из всего табуна, все так же хрустит травой. Где искать, куда ушли? Поехал в сторону Рябого моста и, поднимаясь из балки, увидел на фоне розовеющего неба будто летящие по нему силуэты своих коней, просвечиваемых золотой зарей, как на какой-то фантастической картине. Это необыкновенной красоты зрелище запомнилось на всю жизнь.
Помнится, как работал прицепщиком у Ильи Емельяновича Доманова, тракториста МТС. Через каждый час в радиатор ДТ-75 надо было заливать ведро воды. Один раз механизатор ушел домой на обед и попросил Федора покультивировать. Работали тогда рядом с хутором Боброво. Федор обрадовался: дело знакомое, сто раз видел. Начал культивацию, все получилось. Но монотонность работы, покачивание трактора Федора утомили, и он заснул за рычагами. Очнулся от удара, когда трактор клюнул носом, перескочив районный грейдер под Храпачевкой. Накультивировал...
Работали, взрослели, мужали… В 17 лет Федор стал помощником бригадира, а через год бригадиром полеводческой бригады. А тут подоспела пора вступать в ряды защитников Отечества. Попал на Черное море. Это у них семейно-родовое. Так получилось, что по линии Федора Егоровича и его жены Дины Петровны многие мужчины – деды, дяди, братья, племянники служили и служат в военном флоте России на всех морских рубежах Родины. Есть среди них и капитан 1-го ранга, и участник восстания в 1905 году на броненосце «Потемкин» Давыд Федорович Бородин – дед по матери. И родной брат Федора Егоровича Иван тоже был моряком.
…Весна 1954 года. База Севастополь. Цветут каштаны, а матросы в учебном отряде: тут не побалуешь. Попал в команду-100 на базу подводных лодок под Балаклавой, которая и сейчас успешно функционирует. После года «учебки» водолаз Федор Кулабухов был определен на тральщик. Стояли под поселком Черноморское. Поднимали со дна моря торпеды, мины и снаряды военного времени. Как-то большими морскими кранами подняли самоходную немецкую баржу, забитую патронами и бочками со сливочным маслом…
Через два года Федора Кулабухова перевели в отдельный дивизион химической защиты бригады торпедных катеров. За время службы побывал в Одессе, Феодосии, Керчи, Новороссийске. Служил Федор хорошо. Еще старшим матросом «за отличные показатели в боевой и политической подготовке в 1956 г.» был удостоен особой чести: сфотографироваться у боевого знамени войсковой части № 34231, о чем повествует надпись и печать на обороте сохранившейся фотографии.
На твердую сушу моряк Черноморского флота Федор Кулабухов вернулся под праздник 7 ноября 1958 года в звании старшины первой статьи. Отдыхать было некогда, и вскоре председатель колхоза Сергей Григорьевич Михайлюков послал юношу учиться в Обоянь в школу садоводов-плодоовощеводов. Россия в те годы массово сажала сады. Получив через два года свидетельство техника-плодоовощевода, Федор вернулся в родное село, но перед этим успел поступить на заочное отделение Усманского сельскохозяйственного техникума на агронома по защите растений.
В 1960 году, пока учился в Обоянской школе, время зря не терял, успел жениться на красавице зоотехнике Дине, которая приехала работать в колхоз после окончания Красногвардейского сельскохозяйственного техникума. В 1961 году у них родилась дочь Инна.
В родном колхозе Федор начал поднимать садоводство. Ездил за саженцами в Харьков, Корочу, Обоянь. Именно тогда был разбит 40-гектарный колхозный сад в Сагайдачном, а сотни жителей села и хутора Боброво смогли приобрести саженцы «антоновки», «белого налива», «аппорта», «золотого ранета», «пепина шафранного». Весь колхозный сад от вредителей опрыскивали вдвоем с помощником Сергеем Дмитриевичем Дедовым вручную.
А еще Федор вплотную занялся овощеводством, организовав бригаду. В те времена каждый колхоз непременно имел свой большой огород. На пяти гектарах высадили морковь, на двух – помидоры, по гектару занимали капуста и огурцы. На колхозную столовую хватало, а морковью так всю заготконтору завалили.
Федор возглавил комсомольскую организацию колхоза, в которой было 87 человек. Тогда же удалось создать комсомольско-молодежную ферму, об успехах которой вскоре узнал весь район. 16–17-летние девчонки Екатерина и Клавдия Борзых, Нина Кулабухова, Екатерина Заболотская показали, как надо работать. А весь труд тогда был ручной. В 1962 году Федор вступил в коммунистическую партию и вскоре выполнял ответственное поручение – был председателем комитета народного контроля колхоза. Много пришлось Федору Егоровичу побороться с недостатками, наказывал даже председателя колхоза.
1965 год – особый рубеж в жизни. В этом году несколько соседних колхозов объединили в один – «Победу», который начал переходить на рельсы специализации, возводя мощные репродукторные и откормочные свинокомплексы в Боброво, Подольхах, Большом, Донце. Федору предложили стать начальником над всеми садами в 200 гектаров, разбросанными по отдаленным селам. Но никто не определил, как он будет их объезжать, как контролировать работу людей, как решать агротехнические вопросы – ни у кого не было ни опыта такой работы, ни видения проблемы в перспективе. Федор отказался, потому что хотел отвечать за конкретный участок работы.
Скоро этот участок ему предоставили – МТФ № 7, переживавшую далеко не лучшие времена: две лампочки на сарай, навоз в проходах, надои низкие. Главное, что на центральном складе в Подольхах это было – лампочки, лопаты, вилы, ведра и все, что нужно. Через месяц ферму было не узнать: осветились чистые проходы, наладился строгий рацион кормления, в красном уголке начали подводиться итоги соцсоревнования, а из музыкального центра, полученного в виде премии, во время каждой дойки доносились веселые мелодии. Отдельные доярки стали надаивать по четыре тысячи молока от коровы в год, а вся ферма была трехтысячной. Именно тогда доярка Вера Семеновна Дедова получила орден Ленина, были также награждены Анна Васильевна и Вера Ивановна Бородины. Все доярки получили дорогие подарки.
Нашелся подарок и для заведующего фермой. По распоряжению первого секретаря райкома партии Геннадия Алексеевича Горячева Федору Егоровичу вне очереди был выделен для покупки «Москвич-408», первый автомобиль в Сагайдачном.
В 1967 году Федор Егорович недолго проработал начальником участка, а потом вновь вернулся на ферму, а в нагрузку его назначили еще и заведующим СТФ. На свиноферме тоже пришлось навести порядок: все вычистили, побелили, на каждом станке со свиноматкой появились бирки с подробной информацией о животном. А коллектив там был прекрасный: Прасковья Прохоровна Бельчикова, Анна Григорьевна Борзых, Иван Федорович Бельчиков, Мария Яковлевна Бельчикова. За своих поросят так переживали, что если вдруг поросята болели, то и ночевать свинарки оставались на ферме.
Из тех времен запомнился один случай, характеризующий и объемы, и способ ведения сельскохозяйственного производства. Однажды в конце зимы замело дорогу в Подольхи, и встали восемь рефрижераторов из Клайпеды со свежемороженой рыбой для спецхозов. Председатель колхоза Георгий Иванович Погорелов завернул на Сагайдаченскую СТФ. Такого объема первоклассной рыбы для свинопоголовья никто в селе не видел. Начальникам участков «Победы» было дано указание развести собственными силами эту рыбу по СТФ, но дороги долго пробить не могли, а если и забирали, то весьма незначительный объем. Среди этой рыбы было множество ящиков с палтусом, который сейчас проходит как один из самых дорогих рыбных деликатесов. В общем, рыбу брали все кому не лень.
Федор Егорович попробовал кормить рыбой коров. В первый раз от такого угощения некоторые возмущенные коровы сорвались с цепи и убежали. Потом распробовали. Чудно было смотреть, как корова стоит и жует туловище рыбы, а хвост ее трепыхается, как у живой. Зато надой потом попер такой, что диву давались. Коровки рыбку жуют, водичку пьют, молочко рекой. Теперь такие рассказы о прошлом российском изобилии на свинофермах и пустых прилавках в магазинах мы можем воспринимать как сказку.
…А жизнь готовила новый, главный поворот в судьбе. Пришло время поработать по дип­лому, полученному в Усманском сельскохозяйственном техникуме. В 1973 году Федора назначили агрономом-семеноводом колхоза «Победа». Сначала передвигался по огромному колхозу на лошадке, потом выдали мотоцикл.
В 1975 году колхоз возглавил Игорь Михайлович Черкашин, он предложил правлению назначить Федора Егоровича главным агрономом хозяйства. В этой должности Федор Егорович Кулабухов проработал по май 2003 года.
Пришлось немало потрудиться, чтобы поднять урожайность на колхозных полях. Первые и последующие полевые книжки, которые тогда завел себе Федор Егорович и всегда носил с собой, без всяких прикрас констатируют: урожай зерновых – 13,6 центнера с гектара, кукурузы – 100, сахарной свеклы – 75–100. А общая площадь пропашных земель – более 16 тысяч гектаров.
Но главное – люди ответственные, работящие, инициативные были. Они весь этот глубокий черноземный пласт и поднимали. На «Кировцах» работали настоящие герои: Иван Егорович Тюфанов до двух тысяч гектаров глубокой зяби поднимал. Под стать ему были Иван Фролович Маматов, Иван Стефанович Воробьев, Иван Федорович Кулабухов, Алексей Федорович Солодов, Алексей Иванович Балабанов. А какие были начальники участков – Петр Трофимович Солдатов, Андрей Евтеевич Скибин, Михаил Васильевич Ладыгин, Степан Иванович Герасимов, Евдоким Абрамович Стародубов, Николай Кириллович Тюфанов, Иван Викторович Ладыгин.
Много добрых слов Федор Егорович, вспомнив всех по фамилиям, именам и отчествам, сказал и о других механизаторах и комбайнерах, на которых держалось земледелие колхоза «Победа»: Иване Сергеевиче Орлове, Григории Павловиче Дедове, Николае Ивановиче Орлове, Дмитрии Федоровиче Воробьеве, Иване Даниловиче Кулабухове, Ефиме Корнеевиче и Петре Даниловиче Домановых, Василии Павловиче Звягинцеве, Иване Ивановиче Доманове, Петре Даниловиче Фесенко, Федоре Ивановиче Косухине, Владимире Устиновиче Стародубове, Николае Митрофановиче Беседине.
Предпринимались неординарные усилия, чтобы прокормить многотысячное свинопоголовье, обеспечить кормами большое дойное стадо. Но урожайность поднималась очень медленно. Особые проб­лемы были с озимыми, которые сеяли по предшественнику гороху, нередко случалось вымерзание больших площадей, а яровыми валовой сбор уже было не нагнать. Да и страна всегда требовала твердую пшеницу. Под сахарную свеклу стали вносить по 10–15 туков минеральных удобрений. Начали вычищать все фермы и навоз тоже вносить под свеклу. Один год механизированными отрядами вывезли на поля 18 000 тонн навоза, примерно по 5–6 тонн на гектар, а свеклы в хозяйстве было до 12 процентов пашни.
С девятипольной системы перешли на пятипольную, чтобы увеличить площади под обработку «Кировцами» и Т-150. Начали делать санитарные поля, выравнивать площади, ввели безнарядные звенья, полностью поменяли технологию выращивания сахарной свеклы, активно стали применять аммиачную воду, жижу с комплексов. Знатные свекловоды Владимир Титович Акиньшин, Иван Петрович Куксов, Павел Тихонович Кулабухов, Геннадий Тимофеевич Сыромятников стали добиваться весомых урожаев.
С зерновыми тоже выправились, хотя погодные условия подводили не раз. В 1986 году получили 28 центнеров с гектара, в следующем – 28,6. А в 1992-м добились 40,2 центнера с гектара.
Вся книжка исписана именами тогдашних колхозных героев. Мы сегодня привели только десятую их часть. А еще жизнь агронома была заполнена заботой о семенах, под которые надо было подготовить почву, потом посеять, ухаживать, убрать, готовить семена и почву для будущего урожая… И так каждый год тридцать лет кряду.
Но приблизилась уже другая эпоха, когда все советские достижения почти на два десятилетия стали недосягаемы, а капитальные вложения в сельское хозяйство катастрофически снижались. Шло время приватизации, реструктуризации и всевозможных преобразований. И когда уже хозяйство стало совсем распадаться, в 2003 году в возрасте 68 лет покинул капитанский мостик агрономической службы и Федор Егорович Кулабухов. Он мог честно сказать: я сделал все что мог.
…На пенсии Федору Егоровичу не дают скучать внуки и внучки, как он сам подчеркивает, все с высшим образованием. Уже и два правнука появились, как продолжение старинного крестьянского рода. Как сложится их судьба, думает о них дед. Он свою судьбу не выбирал. Теперь можно с высоты лет подвести итоги, оглядеть все свое большое подворье с домом и летней кухней, всевозможными строениями, садом и мини-парком перед калиткой. Смог, добился, достиг, а характер неугомонный никак не хочет успокаиваться. На том и стоять будет…