Август 43-го – знаковый в судьбе

Так уж случилось, что, родившись в селе, в типичной крестьянской семье, Николай Мезенцев так к крестьянскому труду и не прикипел. После семилетки его отправили в Шебекинское ремесленное училище осваивать токарное дело. А здесь и война подоспела. Парнишку перевезли на Урал, куда эвакуировали все военные предприятия. Там, на заводе, он точил поршневые кольца для самолетных двигателей, пока с фронта не приехал «покупатель» за очередным набором.

Посмотрел, роста парнишка небольшого, худощавый, технически грамотный – лучше кандидатуры для танкиста не придумаешь. Танков Николай в глаза никогда не видел, но уже наслышан был о геройских делах танкистов. Сердце замерло в ожидании чуда, но в училище сразу отрезвили вопросом, есть ли родственники на оккупированой территории?
Как не быть? Родное Кривцово, что рядом с Гостищево, уже больше года под немцем! Мать, отец, пятеро сестер – все в оккупации.
Оказалось, в танковое училище таких не берут.
Зато матушка-пехота всех принимает. Выдали гимнастерку, обмотки, автомат ППШ, научили стрелять и – на передовую. А передовая в июле 43-го проходила по родной Белгородчине и орловской земле.
Все всматривался молодой солдат, куда повернет эшелон. Если налево – значит воевать придется у родных мест. Но новобранцев повезли в противоположную сторону – под Поныри.
Об оперативной обстановке на этом участке фронта старый солдат вычитал уже из послевоенных книг. А тогда только и знал, что поднимался в атаку, залегал под шквальным огнем, быстро отрывал щель в спасительнице-земле и стрелял, стрелял, стрелял. Благо, патронов к тому времени уже было немерено. Да сливался с землей при бомбежках. А бомбили днем и ночью. Даже как-то свыклись с воем авиабомб. К августу и простому солдату стало понятно, что враг выдыхается. Но все равно больше двух–трех километров территории в день редко отвоевывали.
Третье августа стало для Мезенцева знаковым днем. Уже готовились к штурму Орла, когда роту стрелков в атаке накрыла вражеская артиллерия. Николай очнулся в госпитале, даже не помнил, как санитары тащили его с поля боя.
Боли почти не было, но, увидев болтающуюся на сухожилиях руку, слез не сдержал – ведь девятнадцать всего! Самое страшное оказалось впереди, когда узнал, что ноги нет почти до бедра. Быть может, это и заставило хирургов приложить сверхусилия для спасения руки.
Видно, его случай даже для видавших виды фронтовых хирургов был уникален. По прошествии нескольких месяцев после операции Николай получил письмо от врача с просьбой рассказать, как работает рука, что он ею может делать, и рекомендации по дальнейшей реабилитации.
За проявленный героизм в боях под Орлом рядовой Николай Стефанович Мезенцев награжден медалью «За отвагу», а уже в мирное время – орденом Отечественной войны I степени.
К порогу родного дома израненного солдата привезли в сопровождении медсестры работники военкомата, словно в почетном карауле. Мать и сестры, глядя на костыли, не удержались от слезных причитаний, но и это была радость – к половине соседей уже пришли похоронки.
Левой рукой Николай учился писать и держать ложку, разрабатывая изматывающими упражнениями правую. И добился же своего – опять, по его словам, став двуруким.
Вся трудовая биография Николая Стефановича Мезенцева связана с узлом связи, который в разных селах он возглавлял почти четыре десятилетия. Первые послевоенные годы только тем и занимался, что разбирал письма да посылки фронтовиков, застрявших в дальних от родного села краях. Правда, по партийной линии хотели его выдвинуть в председатели сельского Совета, но, как сказал ветеран, в то время это была пьяная должность, сколько толковых мужиков сгорело на ней от самогонки. И он отказался.
Сегодня Николай Стефанович – в молодых прадедах. Правнучке Настюхе всего три месяца. Старый солдат не скрывает, что это самая большая радость для него.
Каждые два года ветерану обновляют его «ногу», выдавая новый протез. Правда, приходится повозиться с ним, подгоняя, подтачивая детали, пока не будет сидеть как влитой.
Есть у Николая Стефановича и мечта, которая тает с каждым годом – побывать хоть раз на Прохоровском поле. Да, его приглашают на дни празднования в различные ветеранские делегации, но, как сказал Мезенцев, на весь день его не хватит.
Не для таких ли случаев существует социальное такси? Тем более что живет ветеран сейчас у дочки в Белгороде.