Несоциальный капитализм России

В 1993 году в Москве в издательстве «Знание» вышла в свет книга Луиса О. Келсо и Патриции Х. Келсо «Демократия и экономическая власть» (К демократическому капитализму через акционирование и приватизацию).
Книга явилась предостережением реформаторам России. К сожалению, они не воспользовались открытиями авторов бинарной теории и привели Россию к нынешнему кризисному состоянию экономики.
Эта статья посвящается 20-летию первого русского издания книги выдающихся экономистов.
Сегодня в России слово «капитализм» стараются не употреблять, заменяя его самыми разными понятиями. Между тем абсолютное большинство экономистов мира, описывая реальную экономику своих стран, основанную на частной собственности, это понятие широко используют.
В России, на начальном этапе политических и экономических реформ 1990-х годов, предполагалось найти золотую середину между преимуществами государственной экономики (социализма) бывшего СССР и капитализма в его лучших образцах в странах с развитой рыночной экономикой. Осуществить замысел не удалось. В России вот уже более двадцати лет избрана и развивается самая худшая модель капитализма, от которой в последние полвека избавились многие страны с современной конкурентоспособной экономикой.
Было бы наивно полагать, что беда случилась с Россией по причине ошибок тех, от кого зависело принятие решений в стране в 1990-е годы. Это и понятно, так как о преимуществах и недостатках той или иной экономической модели могут говорить только классные экономисты, профессионально владеющие вопросом. Все двадцать лет у рычагов управления нашей страной таковых не было.
Ага, подумает читатель, значит, виноваты академики-экономисты в статусе советников, консультантов, помощников и так далее. Это они оказались не готовы подсказать «власть предержащим» правильное решение. Однако и такой ответ на вопрос «Кто виноват?» тоже не выдерживает критики. Разве сильные мира сего лишь ретранслируют идеи и мысли «консультантов»? Вовсе нет! В истории пруд пруди примеров, когда первые лица государства не принимали мудрые советы мудрых помощников.
И тут, конечно, приходит на ум еще один вариант ответа на вопрос «Кто виноват?». Вот-вот! Конечно, виноваты во всем враги за рубежом и «пятая колонна» в России. Очень удобно и все просто. Но тут опять неувязка. Ведь зачем слушать советы врага, если понятно, что он тебе не желает добра? Конечно, у реформ всегда есть предатели национальных интересов, есть и враги реформаторов, но не в этом же суть дела. Что это за реформаторы, не умеющие разглядеть подвоха?
Вот и оказывается, что лежащие на поверхности ответы на вопрос, почему в России избрана и развивается худшая модель капитализма, оказываются несостоятельными, а, по сути, ведут к самообману.
Да, вот еще некоторые считают, что во всем виновата алчность, жажда наживы, стремление ухватить кусок пожирней… Что ж и этого добра было навалом. Только выводить российские реформы по строительству капитализма из жажды к несметным богатствам непродуктивно.
Не думаю, что в этой части рассуждений читатель оказался в тупике. Смекалка и знание практики жизни позволят ему предложить еще немало ответов на вопрос «Кто виноват?».
И все же, история убедительно доказывает, что ответ на этот жгучий вопрос надо искать в иной плоскости. Ведь на каждом крутом повороте истории реально проявляются альтернативы политического и экономического развития государства вообще, России в том числе. И задача руководителей государства как раз и состоит в том, чтобы сделать правильный выбор, тот самый единственный, который и обеспечит великое будущее. В 1990-е годы выбор был сделан, и по дешевке была приобретена бывшая уже в употреблении, нежизнеспособная, пронизанная глубокими противоречиями модель несоциального капитализма. В результате провозглашенное в Конституции РФ социальное общество, как цель, никак не может заработать в условиях несоциального капитализма.
Несоциальный капитализм не только продукт олигархии. В любой сфере жизни он подавляет и разрушает предприимчивость и активность человека, коллективов, больших социальных групп. Несоциальный капитализм служит узкому кругу собственников, а, следовательно, по природе нежизнеспособен, ведет к новым социальным потрясениям.
Проанализировав достижения СССР, его планово-государственную экономику, глубокий кризис реального капитализма талантливые экономисты развитых стран предложили избавиться от него, при этом они не боялись выставить напоказ его пороки. С трудом, но уже сразу после Второй мировой войны в западных странах приступили к строительству социального капитализма.
Трудно сказать, знакомились ли те, кто в 1990-е сделал выбор в пользу приобретения для России бэушной модели несоциального капитализма, с оценками этой модели ее прежде апологетами, а затем решительными ниспровергателями. Видимо, нет, а зря.
Ведь уже в 1950–1960-е годы самые яркие экономисты запада утверждали, что «в экономическом мироздании что-то неверно, неверно в корне и с опасными последствиями» (Луис О. Келсо, 1958 г.).
Главный порок «старого капитализма» был вскрыт. Стало ясно, что труд производит как максимум средства к существованию, а капитал способен производить богатство. Никакой рост производительности труда не позволяет семейным хозяйствам преодолеть нужду. Следовательно, чтобы достичь богатства, все семейные хозяйства должны в растущей мере участвовать в работе капитала. И запад пошел по этому пути. Высокими темпами стало расти благосостояние людей в странах «золотого миллиарда».
А что же мы? В результате наших реформ, почти все население России отстранено от капитала, а, следовательно, не становится богаче. «Нафталиновый» капитализм России воспроизводит узкий круг в тысячи богачей, а десятки миллионов испытывают нужду. Но это лишь только одна черта несоциального капитализма России.
Апологеты капитализма на западе также обнаружили, что невозможно развивать производство, если отсутствует потребление. Свободные рынки быстро сузились. Несколько облегчили дело распад СССР, развал целых отраслей экономики великой державы. Спрос в странах СНГ на производимую продукцию на западе и востоке возрос. Но это не самое главное. Западные экономисты осознали, что мощным производителям должны соответствовать мощные покупатели. Следовательно, нужно строить такую экономику, где бы достижения технического прогресса не уменьшали число потребителей, иначе за счет чего добиваться-то роста производства. И принялись за дело. Как бы мы ни ругали общество потребления, оно закономерно обеспечивает жизнеспособность производств и экономик.
А что же мы? А мы избрали «сэкондхендовую модель» капитализма, в которой потребители никак не могут заработать на потребление даже импортных товаров. А как они могут заработать и где, если в стране многие отрасли производства умерли, более 70 тысяч предприятий ушло в небытие, высокооплачиваемых рабочих мест нет? Покупая иностранные товары, мы стимулируем производство заморских стран, собственное же производство практически не развивается. Но и это полбеды.
Идеологи капитализма на западе заметили, что он становится ненавистным людям не за его «нутро», а за то, что не может обеспечить занятость и не просто занятость, чтобы существовать, а занятость, чтобы потреблять и жить достойно. В результате экономисты обратили свои взоры к государственному регулированию занятости, предложили бросить огромные силы государства на создание новых рабочих мест… Даже за счет развития военно-промышленного комплекса, чтобы создать миллионы высокооплачиваемых рабочих мест, чтобы породить потребление и дать импульс производству.
А что же мы? Избрали «примитивную, первобытную» модель капитализма, где уровень доходов потребителей не может запустить рост производства. При внешнем благополучии – невысокой безработице в стране по уровню потребления наши занятые работники, семейные хозяйства – почти безработные, не потребляют на таком уровне, когда обеспечивается подъем. Реальные возможности потребления, какие имеются в стране, предоставлены в распоряжение заморских производителей. Наши потребители накачивают западные экономики, помогают им. Своя же, родная, не просто дряхлеет, а утрачивает статус национального достояния. Тот, кто знает реальное положение дел в отраслях экономики страны, характеризует ее как «колониальную». Кругом товары чужих экономик, деньги выводятся из национального оборота и утекают к другим берегам.
Итак, дело вовсе не в талмудах законов, программах партий, красивых словах и грандиозных докладах. Дело не в обещаниях и бесконечных встречах с народом. Дело в том, что те, от кого зависит судьба страны, не знают, что делать с реальным российским несоциальным капитализмом. По сути же он должен быть решительно преодолен, и на это есть главная, определяющая судьбу страны в ближайшем будущем причина.
Сегодня много говорится о свободе и демократии. Много об этом же говорилось и вчера и позавчера. Знающим людям известна простая формула: политическая свобода и демократия – это лишь половина дела, а вот вторая половина – это производная экономической свободы и демократии.
Тот, кто объективно сравнит условия для развития экономики в России и на западе, скажем, кредиты для бизнеса, обязательно сделает вывод, что российские граждане находятся в явно невыгодном положении. Многие экономисты те же самые проценты по кредитам считают смертельной удавкой. Именно отсутствие экономической свободы и демократии является причиной бессмысленной многочисленности партий-карликов, невразумительности и порочности оппозиций, по сути политического бессилия парламентских партий улучшить жизнь людей.
В стране от Балтии до Тихого океана все чаще и чаще задается вопрос: а способна ли существующая ныне в России экономическая модель изменить жизнь к лучшему? И все это на фоне роста богатств небольшого круга людей, которые никак не могут повлиять на растущее недовольство людей.
Все само собой не утрясется и не образуется. Модель несоциального капитализма России разрушает солидарность российского общества, порождает разобщенность, противоречия и опасные искания. Появляются и «бесы» – предатели России.
Наступают трудные времена еще и потому, что ушедший далеко вперед западный капитализм переживает очередной, но свой и по форме и содержанию кризис. Он иного качества и у него иные причины, нежели в России. Фактически западный капитализм, достигший огромного прогресса в ХХ веке на прежних платформах, стремится перескочить на новые и приспособиться к новым временам, когда десятки миллионов сограждан становятся в своих требованиях и исканиях более сплоченными. Интернет заменил листовки, агитаторов и пропагандистов, недееспособные партии и организации. Неформальные виртуальные лидеры чаще всего берут верх над реальными политиками. И запад этого боится!
А что же мы? Будем развивать несоциальный капитализм, наступать на те же грабли? И делать это в то время, когда наше отставание от передовых стран в ключевых отраслях экономики уже сегодня составляет 25–30 лет. При этом объясняя и объясняя все особенностями российского климата…
История свидетельствует, каждое поколение делает свой выбор, и от нынешнего руководства страны зависит выбор сегодняшнего дня, когда несоциальный капитализм уже открыто «бродит» по России, да так, что даже реформаторов с крепкими нервами нередко приводит к глубоким раздумьям. На то она и государственная мудрость, чтобы вовремя уловить ветер перемен!