В «Белгородке» работал с сорок пятого

Продолжается год 70-летия Великой Победы. Она неразрывно связана с моим папой – фронтовиком Владимиром Ефремовичем Гореловым.
Он, как и многие ребята в то время, приписав себе год, в 43-м ушел на войну. Ему было тогда 17 лет. К счастью, остался жив. Окончил войну младшим сержантом с орденом Славы третьей степени и с осколком в голове. Ни про войну, ни про подвиг, совершенный им, за который получил орден, папа не рассказывал. Не любил вспоминать и говорить об этом. Отвечал просто: «Воевал, как все. Ничего особенного». Сколько раз, учась в школе, я звала его выступить на линейке или перед классом на тематическом уроке, рассказать, как воевал, за что получил награду. Но папа всегда отказывался.
К своему стыду, я так и не знаю подробностей о папиной военной жизни. Знаю лишь, что воевал в Прибалтике, там же с ранением попал в госпиталь. Один осколок достали, а с другим он проходил всю жизнь. И еще, когда смотрели фильм про войну, где солдат подрывает немецкий танк самодельной гранатой, сказал: «Вот и мне также приходилось».
Знаю, что после окончания войны с немцами папу направили в Маньчжурию. Там он закончил свой военный путь и получил медаль «За победу над Японией».
Мой папа стал работать в газете «Белгородская правда» в 1945 году, сразу, придя с войны. Молодой фронтовик, прошедший страшную войну и оставшийся живым, был рад предложенной работе. Он с удовольствием и ответственностью взялся за освоение профессии фотографа. Вскоре белгородцы смогли по фотографиям в газете отслеживать преображение разрушенного города, его возрождение и восстановление после войны.
Фотография стала смыслом его жизни. Он занимался любимым делом и после работы, и в выходные.
Папу посылали на важные объекты, он освещал успехи и достижения трудовых людей. Его фоторепортажи были всегда актуальны. Самое значимое и интересное, происходящее в городе и области, было запечатлено на его фотографиях. Я помню папин снимок, на котором сапер обезвреживает огромный снаряд, найденный при строительстве дома, где магазин «1000 мелочей». Весь район был оцеп-лен, никого не пускали, а папа смог туда попасть, сфотографировал и назвал фотографию «Эхо войны».
Но особенно хорошо у него получались фотографии простых людей. Будь то строитель или агроном, врач или слесарь, доярка или зоотехник, фотографии получались живые, светлые, добрые. Всю свою жизнь папа проработал в газете. Он учил и делился своим опытом с молодыми сотрудниками, некоторые потом стали знаменитыми фотографами.
Белгородцы, знавшие папу, бережно хранят черно-белые снимки, сделанные им. Говорят, что его фотографии – это самое дорогое, что осталось у них с того советского времени.
Мама как-то вспоминала, как в конце 60-х в газету пришло письмо из села от парня, который писал, что ему очень нравятся папины фотографии, и просил помощи в освоении фотодела. Папа весь вечер сочинял ему ответ, чтобы было доходчиво и понятно.
Еще не могу не сказать о том, с какой любовью папа всегда относился к людям. Не было такого человека, кто обратился бы к папе с какой-нибудь просьбой, и он не помог бы ему. Недаром папин друг и соратник, бывший его ученик Виталий Собровин сказал, прощаясь с ним, стоя у гроба: «Хорошие люди нужны и там!».