В угол поставить или читать заставить

В ГЕРМАНИИ к трудным подросткам применяется «литературное наказание»: вручают список книг современных авторов с историями из жизни 14–18-летних хулиганов. Несовершеннолетний, совершивший проступок, должен либо отработать определенное количество часов, либо прочесть и пересказать содержание книг социальному педагогу. А также сформулировать вывод, который провинившийся сделал для себя после «экзекуции» повестью или рассказом.
Молодое поколение меньше всего жалует чтение и расценивает общение с книгой, как... очень тяжкое наказание.
О необычном методе воздействия на юных правонарушителей в Германии поведал Первый телеканал. А я накануне стала участницей традиционной межведомственной профилактической операции «Каникулы», которая прошла в поселке Разумное Белгородского района... С литературой здесь никто не «заморачивался», да и не в форме работы дело (их может быть сколько угодно) – важно, чтобы поставленные цели достигались.
Перед рейдом по семьям, где живут состоящие на внутри­школьном профилактическом учете, в территориальной комиссии по делам несовершеннолетних района и отделе внутренних дел собрались три женщины – социальный педагог средней школы № 2 Е. В. Виноградова, специалист по работе с молодежью администрации поселка Разумное Н. Н. Ливенцева (она же секретарь комиссии по делам несовершеннолетних) и автор этих строк.
Договариваемся, по каким адресам отправимся. Туда, где могут «хорошо встретить», лучше не соваться без представителей полиции. Решаем пойти к пацану, который был замечен в недавней драке на новогодней дискотеке, к девушке-бродяжке и проведать еще тройку рисковых ребят с определенной репутацией.
Наша задача выяснить, чем занимались на каникулах, побеседовать с родителями и еще раз предупредить об ответственности.
– С каждым ребенком, если ему не требуется врач-невропатолог, можно договориться обо всем и по-хорошему, увлечь, помочь измениться, – считает Виноградова. – И в школу он будет ходить, в спортивную секцию запишется, задираться в классе и на дискотеках перестанет. В нормальных семьях, где возникают проблемы с поведением ребенка, родители либо стараются поправить ситуацию, обращаясь к специалистам, медикам например, либо спасают иначе. Взрослые понимают, что в проступке сына, дочери есть и их вина. Что-то упустили в воспитании, забросили ребенка, недодали тепла, внимания, поэтому, стараясь исправить ситуацию, идут на контакт со школой, полицией.
По словам Виноградой и Ливенцевой, их основной контингент – это подростки из неблагополучных семей: папа воевал в Чечне и теперь как выпьет, ­семью гоняет, а сын держит в страхе девчонок класса; старшие братья – наркоманы, и младший уже на кривую дорожку свернул – участвует в жестоких драках; родители-алкоголики, их дети не ходят в школу...
А еще тяжело работать с родителями, горой встающими на сторону чад-отморозков. Считают, что к их ребятишкам излишне придираются, сваливают проступки деточек на сложный подростковый возраст и в упор не хотят видеть в «цветах жизни» червоточинки, ржавчины.
Елена Витальевна и Наталья Николаевна, приводя примеры, подтверждают давно известную истину – все идет из семьи.
В поселке Разумное на учете в комиссии по делам несовершеннолетних 20 подростков – в основном пацаны, решающие любые вопросы кулаками, и две «беглянки».
Стучимся в одну из квартир пятиэтажки. За дверью тихо. Мои попутчицы рассказывают: здесь живет девушка, совершившая две кражи золотых украшений из домов, куда она была приглашена в гости. В третьем эпизоде проходила как свидетельница. Ей всего шестнадцать, с девятого класса не учится и не работает. Мать юной воровки не идет на контакт с представителями комиссии по делам несовершеннолетних. Застать дома обеих уже в который раз не получается.
…Алла «ищет любовь». А полиция регулярно ищет сбежавшую из дома девушку. Юная особа готова ради светлого чувства как птица «вылететь» из окна запертой квартиры (семья живет на первом этаже) на свободу – родственники постоянно запирают бродяжку, чтобы не была жестоко избита случайными друзьями, не жила где придется... Летом пропала на две недели, а обнаружили ее в притоне в селе Беломестное.
И так постоянно – исчезнет, и ни слуху ни духу, жива ли, родственники не знают… Пытались лечить психическое расстройство в стационаре, но Алла заявила: «Я не хочу быть как овощ». Теперь уповают на церковь – чертей изгонять девушка согласна.
И мать вторит дочери: «Только на чудо вся надежда, а больше ничего не помогает».
Мои попутчицы вновь советуют обратиться к традиционной медицине, но натыкаются на стену непонимания. К слову сказать, девушка стала бродяжничать, когда пришло время полового созревания.
– У людей болят зубы – они обращаются к стоматологам. Но если проблемы с психикой – убедить родителей в том, что требуется помощь врача, не всегда получается, – делится Виноградова. – Особенно тяжело поддаются на уговоры семьи из категории неблагополучных, родители с низким уровнем образования. Такие напрочь отказываются видеть очевидное – что их ребенок не такой как все, а кроме того боятся огласки, считают обращение к врачам зазорным, а сами при этом даже не делают разницы между психотерапевтом и психиатром.
– В моей практике был такой случай, – продолжает Елена Витальевна. – Мальчишка, начиная лет с семи и до восемнадцати, постоянно угонял или отбирал велосипеды. Затащит домой на пятый этаж и на балкон поставит. Его маму я годами уговаривала сходить на консультацию к врачам по поводу девиантного поведения сына – она ни в какую: сын, мол, нормальный, и все тут. Пока он был мальчишкой, воровство сходило с рук, заминалось. А когда парень подрос, к ним домой вместо социальных педагогов стали уже регулярно приходить милиционеры. Тогда мать испугалась и всерьез задумалась, побежала к медикам: проверила сыночка – болен.
Далее – новая встреча. Осужденный на полтора года условно Дмитрий сам встречает незваных гостей. Красивый парень лет шестнадцати, коренастый, невысокого роста, такой маленький мужичок, держится напряженно, взгляд исподлобья под густыми бархатистыми ресницами тяжел, но на вопросы Виноградовой и Ливенцевой отвечает миролюбиво.
Некоторое время назад парень увлекался греко-римской борьбой, сейчас забросил, зато осталась тяга к технике – ремонтирует компьютеры, мобильные телефоны, но будущую профессию выбрал плотницкую – осваивает ее в училище. Срок получил за драку, где кому-то отбил селезенку.
Хорошо еще, что в тюрьму не загремел – мать не сводит глаза с Дмитрия, ее взгляд словно ощупывает родное лицо, как будто пытается узнать, о чем думает сын. Чувствуется, как она его любит. Вся эта история с дракой для нее наверняка как удар.
Мои спутницы визитом довольны: «Парень серьезный, оступился – с каждым может быть. А мать за него взялась, толк будет...».
Еще один дом. На порог не пустили, с подвыпившей родительницей разговариваем во дворе. «Где Тимур, чем занимается на каникулах? Вы знаете, что он устроил драку на днях? С кем он дружит, куда ходит?» – Наталья Николаевна завалила вопросами женщину. В эту минуту калитка распахивается и входит сам виновник операции «Каникулы». Парень несколько раз старается ускользнуть в дом от расспросов, но его останавливают.
14-летний Тимур с третьего класса не ходит в школу – не нравится. Прошлым летом от комиссии по делам несовершеннолетних был направлен в военно-патриотический лагерь. Вернулся довольный, гордый, привез грамоты, в парадной форме красовался по поселку, но на этом все и закончилось.
В школе № 3 Разумного создан аналогичный клуб как раз для таких как он, но мальчишка туда носа не кажет. В спортивные секции тоже не ходит, за компьютером не сидит. Как вот с таким найти общий язык – энергии, агрессии много, мозгов еще мало и авторитетов для него не существует... И родительница смотрит словно сквозь мальчишку, на лице апатия и равнодушие, будто чужой он ей. А может он и чувствует такое отношение матери, и поэтому вызывающе ведет себя. Все же идет из семьи.