Многая лета, матушка!

Традиционный крестный ход, который насельницы Воскресенского женского монастыря, что в селе Зимовенька Шебекинского района, и прихожане Свято-Воскресенского храма накануне Дня Победы совершают к братской могиле воинов, захороненных в селе Белянка в годы Великой Отечественной войны, в этом году был особенным.
Во-первых, шли со старинной чудо-творной иконой святого великомученика Георгия Победоносца, подаренной храму перед праздником Пасхи губернатором области Е. С. Савченко. Во-вторых, несли иерусалимский Благодатный огонь, чтобы от него возжечь Вечный огонь на братской могиле. Чтобы память о положивших жизни ради победы жизни над смертью и радость от этой победы была неугасима, как в монастырском храме неугасима лампада с Благодатным огнем, уже несколько лет хранимым монахиней Иулианией. Если от нечаянного сквозняка вдруг погаснет лампада в храме – она возжигает ее от той, что день и ночь теплится в ее келье...

Матушка. Это слово, которым по русской традиции называют монахинь, матушке Иулиании подходит как никому другому. Да, на самом деле «монахи – свет миру» – соглашаешься, соприкасаясь с этой удивительной женщиной, которая неизменно встречает и провожает каждого, кому приходится бывать в Воскресенском женском монастыре. И понимаешь, что «уйти в монастырь», вопреки бытующему мнению, вовсе не означает спрятаться от жизненных трудностей и неудач. Жизнь матушки Иулиании (Любови Демидовны Колмыковой) – яркое тому подтверждение.

Родилась она и выросла в селе Гезово Щербаковского сельсовета Алексеевского района Белгородской области в крестьянской семье. Отец погиб на фронте. Там же остались крестный, три дяди… Всего два человека вернулись в деревню из семидесяти ушедших на войну. Поэтому когда просят ее в школе поделиться воспоминаниями, она не может: «Как вспомню свое детство – как сейчас детки живут и как мы жили…».
В летние каникулы работала в колхозе. В колхоз же пошла, едва окончив семь классов. Трудилась разнорабочей, в строительной бригаде, сборщицей молока, учетчицей тракторной бригады, потом четыре года бригадиром комплексной бригады. И в тот период – в 1964 году – за высокий урожай сахарной свеклы получила орден Трудового Красного Знамени, позднее – звание «Почетный колхозник». Потом еще одиннадцать лет была кассиром крупного колхоза «Родина», четыре года работала в бухгалтерии по учету закупочного скота.
Специального образования у нее не было. Но с работой всегда и везде справлялась иногда лучше дипломированных специалистов. Это было удивительно. Как один комбайнер однажды сказал: «Демидовна, ты ж неграмотная! Как ты можешь такими тысячами ворочать!». Да и не только это удивляло в ней. Как не пришлось Любе Колмыковой в детские и юношеские годы быть в пионерах и комсомольцах, так и в партию никто не смог ее ни уговорить, ни заставить вступить, хоть и была она всегда – активная, бодрая, жизнерадостная, певунья отменная – душа коллектива. Не пришлось и семью создать…
А в ноябре 1989 года жизнь Любови Демидовны резко переменилась: она приехала в Зимовеньку – на место возрождения обители. Место это было тогда безлюдное. Архимандрит Ипполит, иерей Иоанн и она. Жить негде, церковь не отапливается, есть нечего, темень, грязь, заросли лопухов и крапивы…
Но жилось, однако, хорошо – в непрестанных трудах, дружбе и душевной радости. Занимались заготовкой стройматериалов… «Спаси, Господи, добрых людей, – вспоминает матушка Иулиания. – Нет такого села в округе, где бы я не побывала с протянутой рукой. Днем машин не давали. Если какой водитель согласится, то только ночью возили и кирпич и пеноблок… А еще очень дружили мы в те годы с председателем колхоза «Победа» Алексеем Романовичем Сухоруковым. Его даже упрекали: ты, мол, в свой монастырь готов все отдать. На богослужения он не ходил. Но однажды как-то достал из кармана Казанскую иконку Божьей Матери и признался, что, когда тяжело бывает, он молится Ей, и Она помогает…».

Так двадцать два года с лишним прошло незаметно в трудах и заботах. 28 июня матушке Иулиании исполнилось восемьдесят лет. Возраст, располагающий уже и к «почиванию на лаврах». Иные в эту пору и вовсе сидят на всем готовом. Но матушка Иулиания так не может. Она по-прежнему и в храме, и на просфорне, и на грядках, и в цветниках, и уголь для кадила заготавливает… У нее по-прежнему много послушаний, к которым она относится мало сказать добросовестно – просто удивляет своим неутомимым трудолюбием. И встречает, встречает приезжающих людей. Многие стали уже родными. К другим – особое внимание, какой-то особый подход надо найти.
И матушка, участливая,
мудрая, понимающая, каждого ненавязчиво умеет одарить чем-то таким, что и радует, и заставляет задуматься о смысле жизни, о душе…