Невидимая граница жизни

В небольшой уютный домик на окраине села Беломестное, где живет ветеран Великой Отечественной войны Иван Давыдович Любов, мы приехали с его сыном Сергеем и майором из Пограничного управления ФСБ России по Белгородской и Воронежской областям Дмитрием Жуковым. Сергей Иванович сразу же принялся за хозяйственные дела, расчищая снег во дворе, а мы с Дмитрием расположились в чисто выбеленной комнатке в надежде побеседовать с хозяином.
Майор Жуков не случайно приехал к бывшему фронтовику. Дело в том, что Иван Давыдович – ефрейтор в отставке, бывший наводчик противотанкового ружья третьей резервной заставы 128-го пограничного полка, то есть коллега пограничника. А пограничники своих сослуживцев, пусть даже бывших, не забывают. Хорошая традиция.

Ветеран, мы сразу это почувствовали, гостям обрадовался. Видно, телевизор – слабая замена простому человеческому общению. Достал «дембельские» альбомы, и мы погрузились в атмосферу военных лет.
Отец Ивана, шопинский крестьянин, умер, когда мальчишке было всего три года. С матерью их осталось двое, полуголодных, полураздетых. Так их и квалифицировали при создании колхоза: бедняцкое хозяйство.
В 33-м от голодной смерти спасли старые отцовские серебряные часы, мать обменяла их на пшено и ржаную муку. А потом подкормили соседи, работавшие за неплохую пайку на строительстве завода. Но школу до восьмого класса Иван посещал регулярно. Девятилетка уже была в соседнем селе Хохлово, а туда без одежды, особенно в зимние холода, не сунешься, да и стыдно было, все же взрослый парень. Но до первых холодов дотерпел, пока уши не отморозил.
Намучился с этими ушами Иван. И слух частично потерял, и с призывом в армию вышла заминка. Все сверстники ушли на фронт, а он счетоводом в колхозной конторе прозябал. Как быть не знал, не бежать же без документов в армию. Тогда могли и расстрелять как лазутчика. Но когда немцы уже стали подходить к селу, всех мужиков отправили в Старый Оскол. Туда стекались многие, кто из окружения, а кто уже из оккупации. Но в пункте сбора было не до них, готовились к эвакуации. Так и сказали: идите куда хотите.
В Шопино Иван пришел, когда в селе немцы хозяйничали. Сразу определили на работу: таскали солому, заготавливали дрова. Так и гнул спину на оккупантов, пока село не освободили. В марте 1943-го он уже стоял в строю в зеленом, по его словам, «картузе». Оказалось, попал в погранвойска.
Иван помнит первый вопрос командира: комсомольцы есть? А когда тот увидел членскую книжку, сразу же и возмутился, почему взносы не оплачены.
– А кому было платить, – парировал Иван, – Гитлеру, что ли?
Дали противотанковое ружье, которое он тут же и опробовал, отлетев при отдаче метра на два, чем вызвал саркастические улыбки «стариков»: набрали, мол, вояк. И зашагал с этим ружьем солдат Иван Любов по среднерусским возвышенностям в зеленом «картузе» прямо под Прохоровку. Присягу приняли в селе Вязовое. Задача у пограничного полка была такая: где-то рядом проходит невидимая граница, враг засылает диверсантов, которых необходимо поймать, обезвредить или уничтожить.
12 июля подразделение пограничников заняло окопы за селом Прелестное, в полутора километрах от поля сражения, на случай прорыва немецких танков. Иван видел, как огромная черная туча перемещалась на месте сражения, понимая, что вот именно сейчас решается судьба всей битвы.
Через Белгород погранполк пошел на Харьков, Полтаву, к Днепру.
А дальше были бои в Молдавии, Болгарии, Румынии. Зачищали Карпаты от бандеровцев, здесь, пожалуй, и был Иван на волосок от смерти. Отпраздновав День Победы в Австрии, направились в Чехо­словакию – там немцы еще сопротивлялись.
Вся рабочая биография Ивана Давыдовича связана с «Белгородэнерго», где он работал машинистом турбин на ТЭЦ. Сын Сергей, инженер-технолог, к отцу приезжает чуть ли не каждый день. А вот приезд внуков и правнуков для старого пограничника – настоящий праздник. С наступлением теплых дней таких праздников у ветерана будет побольше.