Всё шире горизонты

Опыт не с неба
Поборники технологии XXI века, не только беспахотной, но вовсе «нулевой», не засылаются к нам с небес – приходят, как правило, из рядов почитателей старой как мир классической пахотной системы земледелия. Разумеется, самые пытливые, энергичные, способные брать на себя полную ответственность за внедряемые новинки. Из «классиков» лучших, скажем так.
Когда в Валуйском районе формировался коллектив под исполнение пилотного проекта по отработке «нулевой» технологии в полеводстве ООО ТКЗ «ПодшипникМаш», приехавшими с Кубани для собеседования руководителями и специалистами крупного одноименного холдинга «ПодшипникМаш» был «примечен» Иван Васильевич Ананьев. Этому в прошлом главному агроному колхоза «Рассвет» была предложена довольно высокая должность заместителя председателя холдинга по растениеводству.
В выборе организаторы, похоже, не ошиблись. Пилотный проект осуществляется уже четвертый год. И. В. Ананьев на хорошем счету и в местном «ПодшипникМаше», и в кубанском агрохолдинге «ПодшипникМаш». Ананьев – выходец из крепкого двулученского колхоза «Рассвет». Интересно, что классическая система земледелия то и дело «сотрясалась» там новинками. В засуху, к примеру, культивировали «сухой полив». Свекловичные междурядья обрабатывали агрегатами, оборудованными так называемыми долотами. Тем поставляли корням «воздух» и побуждали их расти и доставать влагу нижних горизонтов почвы.
Съездили в Полтавскую область «к Моргуну» и стали использовать на своих полях плоскорезы, что нарезали корни сорняков и выравнивали поля почти идеально. Тем, может быть, еще неосознанно, приближали «нулевую» обработку. Располагали крупным молочным стадом, а потому сеяли много трав, уже тогда пробовали их и как сидераты.
У председателя колхоза Олега Анатольевича Сазонова в традицию была введена поголовная подписка специалистов на журналы о селекционной работе, о современных новых методах хозяйствования в поле и на фермах. Зимой, когда основные хлопоты были позади, Сазонов собирал специалистов за «круглые столы», и те, кто не читал журналов, чувствовал себя очень неловко, как, впрочем, и у окошка кассы, выдающей заработную плату. Сазоновым была замечена пытливость молодого агронома Ивана Ананьева. Он «схватывал» в журнальных публикациях главную нить, «примеряя» к своей деятельности. Сазонов сознательно «повел» к должности главного агронома хозяйства, поручая ему должность агронома участка, а потом его руководителя.
– Семнадцать лет работы под началом Сазонова равнозначны для меня тому, что дала учеба в Курском сельхозинституте, если не сказать, что сазоновский вклад в меня, специалиста, оказался значительно большим. Мы осмысливали и внедряли все новые и новые задумки, – благодарно вспоминает Иван Васильевич.
А вот что говорит сам Олег Анатольевич Сазонов, который работает нынче в должности главы администрации поселка Уразово:
– Будь тогда хотя бы что-то из орудий прямого сева, наверняка применили бы их на своих полях. Ведь мы сознательно шли к «нулю» – эволюционно, так сказать, – выравниванием полей, пробуя сидератами травы, не вошедшие в кормозаготовки…
И. В. Ананьев помнит те уроки. Они помогают принимать правильные решения уже в новых «плоскостях» земеледелия.
Путь к непахотному земледелию пробивался уже тогда. Плуг вытеснялся плоскорезами, фрезами, дискаторами и т. д.
Поэтапно приближались к «нулевой» технологии в ЗАО «Должанское» Вейделевского района его руководитель Владимир Михайлович Грязнов и главный агроном Владимир Михайлович Уколов. Внедрение прямого сева осложнилось, правда, энергично у них развиваемой молочной отраслью, препятствующей оставлению на полях пожнивных остатков.
В Вейделевском же районе сейчас ищет пути примирения громадного дойного стада и его шлейфа с прямым севом в полях руководитель ЗАО имени Кирова Николай Григорьевич Бескишко. Приход на наши поля прямого сева видится делом объективным, и впереди люди думающие, ищущие пути к постоянно нарастающему процессу почвовосстановления. Иван Васильевич Ананьев – один из них.
Как изгоняли сорняк
– Чтобы сделать поля из доставшихся нам земельных отрезков, оставшихся после фермерского раздела, – говорит Иван Васильевич, – нам нужно было радикально избавить их от сорняков. В первые три года мы активно использовали для этого сидераты из озимой ржи. На окончании цветения кукурузы с вертолета рассеивали по ней рожь из расчета 100 килограммов на гектар. Убирали кукурузу, оставляя измельченные остатки покрывалом поля. Всходы ржаных семян пробивались через это одеяло. Они были сидератом. Почему сидераты из ржи? А потому что рожь обладает довольно сильными алелопатическими свойствами. Она не терпит соседства сорняков и убивает их. Ее корни разрыхляют почву, подтягивая необходимые для питания азот, фосфор и калий. Ржаной сидерат скашивается – очищенная от сорняков земля с элементами питания достается посеянной по севообороту культуре. Посеянной, разумеется, прямым севом после обработки массива глифосатом. За три года поля весьма ровно и заметно были очищены от сорной растительности. Теперь в качестве сидерата используется горчица. Объединенные отрезки земли обрели вид сравнительно чистых полей. Они если не под всходами озимых, то под пожнивным покрытием или под сидератом.
Если след во вред
– Иногда, – говорит И. В. Ананьев, – ловишь себя на мысли, что no-till заставляет совсем по-другому думать. Раньше не придал бы значения, а сейчас увидишь где-то на сыром месте след колесный от комбайна (они у нас разгружаться выходят к краю поля, к дороге) и не по себе становится – как бы тот след заровнять. Иначе после прямого сева ровных всходов на той «царапине» не получить.
Общение с Валерием Андреевичем Небавским никогда не проходит даром. А он учит всегда чувствовать себя готовым принять решение. И оно должно быть верным. Технология no-till – система, состоящая из многих элементов. Упустишь один – вся система коту под хвост. Отказ от пахоты, от лишнего вмешательства в жизнь почвенного пласта – это только первый шаг. Дальше – пилотаж, требующий принятия ответственных решений.
Объём ума на единицу площади
– Земля – цех под небом, а оно в своих проявлениях непостоянно. Потому приходится искать и новый опыт no-till, – говорит Иван Васильевич, – внедряем технологию в зоне явно засушливой. Сухая весна тут не диво. В прошлом году за апрель и май – 4 миллиметра осадков. Зима сразу перешла в знойное лето. Как при таком запасе влаги получить всходы ячменя, даже из-под пожнивного покрытия? Сложно. Но для того голова, чтобы думать. При технологии no-till почву весной не надо боронить, «закрывая» влагу. А почему тогда, не дожидаясь даже полного схода сугробов, по таломерзлой почве не посеять прямым севом ячмень? Взяли на себя смелость – посеяли так полсотни гектаров ячменя. И всходы вышли отменные («сей в грязь – будешь князь» – пожалуй, неглупыми людьми сказано), и урожай получили несмотря на последующую двухмесячную жару неплохой.
– В сверстанном на нынешний год севообороте – 600 гектаров ячменя, – продолжает И. В. Ананьев. – Будем ловить момент, говорят в «ПодшипникМаше»: появится возможность – посеем по таломерзлой почве половину, а то и все шестьсот. Небавский прав: успех дела зависит от количества мозгового вещества на единицу площади.
Отклонение от нормы
Еще одно отклонение от нынешних норм. Озимый ячмень. Мы такового не слыхивали. А в «ПодшипникМаше» посеяли его на двух полях. Конечно, условия для ячменя не те, что на Кубани (там озимый ячмень тягается по урожайности с озимой пшеницей). Там теплее. Нашли возможность посеять Платона с Самсоном (так зовутся кубанские сорта озимого ячменя) по южным склонам, хорошо прикрыли лесопосадками.
Если получится, почему не пов­торить опыт на площадях больших? Пока Платон с Самсоном ушли в зиму хорошо раскущенными, сейчас они под надежным пожнивным покрывалом, а сверху еще и под хорошим снежным одеяльцем. До узла кущения далеко. Если снег не пойдет – погибельной морозной температуре тех узлов не достать.
Без паники
А еще у взявшегося работать по технологии no-till, по мнению Ананьева, должна отсутствовать робость. Приписка ТКЗ в названии означает: технология консервирующего земледелия. Ежегодно оставляемое на поле пожнивье консервирует происходящие под одеяльцем процессы. Но вот острый сошник сеялки прорезает бороздку для семени. Тут консервационный процесс нарушается, и вместе со всходами в рядке может вылезти такое, чего здесь отнюдь не водилось – овсюг, к примеру. А еще с такой микрофлорой может, чего доброго, появиться и микрофауна (давно забытый, к примеру, луговой мотылек).
Ну и что, бросаться по этому поводу в большую панику? Да отнюдь нет. Достаточно одного прохода опрыскивателя, чтобы отправить нежданных пришельцев на тот свет, чтобы не мешали культурным растениям развиваться и приносить хороший урожай.
Пензенцы оценили
2012 год был для Ананьева годом командировки в Пензенскую область. Там он не только заросли с помощью глифосата извел, но и вырастил на дернине такой подсолнечник (правда, не без совета доктора технических наук В. А. Небавского и кандидата наук А. Х. Погосяна), что мужики из руководящих лиц обещали какие угодно магарычи за один только ответ на вопрос: как удалось?!
Не подведи сердечная мышца, его бы и не отпустили с пензенской земли. Заброшенных зарослей в тех краях развелось видимо-невидимо. А работающие у него прежде безработные крестьяне зарплату получили такую, о какой и подумать не могли. Пришельца с прославленной Белгородчины хотели самым решительным образом «законсервировать» у себя на Пензенщине. Но он и без магарычей все рассказал и подучил новому делу.
В чём секрет
Дело, которое И. В. Ананьев продолжил в валуйском «ПодшипникМаше» под научным руководством В. А. Небавского при полной материальной поддержке генерального директора холдинга «ПодшипникМаш» на Кубани Александра Дмитриевича Квиткина, красно не только хорошим, обеспечивающим прибыль урожаем. Самое главное – почвы валуйского ООО ТКЗ «ПодшипникМаш» ежегодно прибавляют 0,1 процента гумуса.
За три года работы – поболе 0,3 процента. Вы думаете, это малая цифра? Тогда судите: в наших почвах нынче гумуса всего-навсего пять процентов. Когда-то было 15, но десять мы усердно «выпахали». Вектор «нулевой» – ежегодно прибавлять, возобновлять плодородие единственной кормилицы.
В этом весь секрет.