Чем древний римлянин современен ровенчанам

Еще древнеримский историк Тацит предрекал государству, пренебрегшему животноводством, полную погибель. Не берусь судить, в какой степени он повлиял на ровенчан (и он ли), но приверженности тружеников колхоза «Советская Россия» к молочному животноводству можно лишь хорошо позавидовать. Они упорно наращивали поголовье коров даже в пору почти повсеместного массового его сокращения. Сегодня в хозяйстве 1800 коров и громадный шлейф молодняка. То поголовье доводится до ранга племенного, что засвидетельствовано специалистами. Покупать ровеньских телок едут даже из Поволжья, и они на тамошнем породном фоне рекордсменствуют в надоях.
Массовое сокращение молочного скота, начавшееся в пору перестроечного раздрая, не было случайностью. Закупочную цену на литр молока сравнивали с литром заключенной в полиэтиленовую бутылку извлекаемой из земли (а то и из водопровода) простой минеральной воды. Молоко если чему и помогало, то добыванию «живых денег» на каждодневные расходы.
Председатель колхоза Владимир Васильевич Фоменков при тех ценах, может быть и скрипя зубами, всякий год численность молочного стада лишь добавлял. Если чем и старались уйти от финансового разора, то активно строя комплекс помещений, в которых одна доярка обеспечивала доение сотни, а то и полторы коровушек, причем с минимумом дорогого железного оборудования. С глубоко продуманной конвейерной, тоже немноголюдной, технологией получения добротного породистого молодняка.
Полевые колхозные сево­обороты начинались и кончались на том, чтобы во что бы то ни стало все колхозное стадо вдоволь (и с запасом) обеспечивалось сеном, сенажом, кукурузным силосом, зеленым летним конвейером, включающим в себя многолетние травы, и в том числе сахарное африканское сорго, козлятник и другие диковины, способные переносить часто сваливавшуюся на эти места беспросветную весеннюю и летнюю сушь.
Кроме посевов ячменя, «под покров» тут и в уже поднимающуюся озимую пшеницу приноравливаются весной подсевать донник (хлеб обмолачивается, а в стерне уже поднимающаяся травка). Если за год не надаивать от коровы шесть тонн молока, то не стоит, как говорится, и затеваться. Тогда – разор.
Ноша тяжелая. Но ее удерживали и удерживают сейчас, когда, кажется, забрезжило с подходом подкрепление. Не сглазить бы! В конце декабря минувшего года закупочные цены на молоко стали заметно подрастать и сегодня за литр молока дают 20 рублей. Можно бы и больше за многолетнее старание и терпение, но и с этой ценой ежедневно отправляемые на молокозавод 36 тонн молока обратно приводят «на веревочке» неплохие деньги. В кои-то веки колхоз обзавелся таким запасом удобрений, что их хватит теперь для внесения не только под зерновые, но и под кормовые культуры. Запасов для жующей громады станет больше. И эта прорва вне сомнения отплатит большим количеством молока, которое, кстати сказать, в колхозе «научили», что важно, отвечать всем качественным Г­ОСТам и стандартам.
Предвидел ли Фоменков «подход подкрепления» в прошлом году, когда затевал строительство еще двух современных коровников? Как знать. Но в этом году дойное молочное стадо колхоза скоро перевалит численностью за две тысячи голов. Фермы строились, а уже выращивались параллельно породистые поселенки для них.
Стоит сказать, что, несмотря на неимоверно трудную сухую весну и лето (дожди поспели сюда лишь к уборке выращенного), большое колхозное стадо – по количеству голов оно могло бы сравниться с иным районным – выходит из зимовки достойно. И числом, и породностью, и продуктивностью. Откроем секрет: в кормлении не дали оступиться прошлогодние запасы (тот не крестьянин, кто не стремится их создавать и всегда иметь).
Но ведь и «французы» перезимовали прилично. Так называют тут молодняк и взрослых животных иноземной говяжьей мясной породы салерс, обитающих в двух в полном смысле слова «закрытых учреждениях». Живут стадно, безлюдно, за специальными оградами. Мамашки-коровы «салерки» вдоволь кормят народившихся теляток из вымени как в дикой природе. Зимой корма сюда подвозят, а летом под присмотром электропастухов – корм из-под копыта. В чем Фоменков перестраховался, похоже, так в том, что велел соорудить из недорогих материалов не только навесы, но и стены, где «иноземцы» укрываются в дожди и морозы без сквозняков и простуд.
«Французы» не просто живут за оградой – множатся. Их тут уже до полутысячи. Затрат человеческого труда – минимум. А наращивается за оградами не что-нибудь, а высококачественное «мраморное» мясо. Правда, с ценой на «мраморное» пока нет ясности. Приходится продавать бойким кочевым перекупщикам по цене обыкновенной говядины.
Но ведь не было ясности и с ценой молочной. А говядины нынче не так много. И не родит ли спрос подобающее предложение? Ведь что бы ни случилось, а всяк труд не приходит даром. И Тацит был прав, похоже.