Принятым законам – ПАРЛАМЕНТСКИЙ контроль

На пленарном заседании Госдумы 14 мая от фракции «Справедливая Россия» с заявлением по актуальным социально-экономическим, политическим и иным вопросам выступил депутат фракции Ю. А. Селиванов. Публикуем его с небольшими сокращениями.

Уважаемые депутаты! Праздники прошли, пришли будни. В регионах люди задают вопросы: что будет дальше? Не разочаруем ли мы крымчан на радость врагам? Справимся ли с новыми финансовыми нагрузками? С одной стороны, наступательный цинизм Запада с созданием транспортных и водных блокад Крыма и неплатежей за газ, с другой стороны, отчет Правительства России о стагнации в экономике.
Всем ясно, что потребуются не десятки – сотни миллиардов рублей и на дополнительные расходы по Крыму, и на оборону, и на продовольственную безопасность. Все будет обостряться. На вызов Запада мы ответили воссоединением с Крымом. На продолжение вызова мы должны ответить мощным экономическим подъемом.
В этих условиях от органов власти требуется комплекс научно обоснованных мероприятий под парламентским контролем. Очень важно Государственной Думе проанализировать и дать дорогу в практику особо важным экономическим законам, которые могут дать ускорение в экономике и показать способность Государственной Думы влиять на ситуацию в критической обстановке.
Уважаемый Сергей Евгеньевич (С. Е. Нарышкин, председатель Государственной Думы), в своем выступлении на открытии весенней сессии вы озвучили очень важные задачи парламента, я их повторю: «Контроль за качеством законов и мониторинг их правоприменения – это наша профессиональная и моральная обязанность».
Хотелось бы знать, когда и как будет организован механизм такого важного контроля. Пример приведу. Закону об энергоэффективности уже исполнилось пять лет, а он в строительном комплексе так и не начал действовать. Напомню, 45 процентов тепловых ресурсов потребляет ЖКХ.
В чем проблемы? Какие экономические потери несем?
Первое. Законодательная база, связанная с этим законом, не скоординирована и выполняется формально. Класс энергоэффективности определяется не по факту, а на основании проекта. Это как если бы температуру больного вместо фактической – 40 градусов записали такой, которая должна быть достигнута после лечения – 36,6, и лечить не надо.
Три года не выполняются постановления Правительства России по разработке требований к классам энергоэффективности. В нарушение закона не установлен базовый уровень энергетической эффективности, что не дает возможности отслеживать динамику. Следовательно, каждый может отчитываться липовыми отчетами, а сбережений – ноль.
При вводе жилья проверку на теплозащиту законодатель допустил на основании расчета, а не инструментального обследования. Разница – до 50 процентов.
Нет в законе акцента на технологические требования при строительстве, ремонте и реконструкции зданий. На практике получается, что работа по факту выполнена, а качество выполнения скрытых видов работ неудовлетворительное, сертификаты на материалы есть, зачастую липовые, а только инструментальная проверка вскрывает брак. И, боясь инструментальной проверки, строитель не станет нарушать технологию скрытых работ, жестче станет сам осуществлять контроль.
На строительных форумах высокие должностные лица, далекие от практики строительства, вводят в заблуждение правительство, утверждая, что добиться 40-процентной энергоэффективности без 30-процентного удорожания себестоимости объекта – невозможно.
Мы на Белгородском заводе ЖБК-1 доказали обратное: создали экспериментальный участок по проверке проектных решений в натуральных моделях зданий. Этот опыт бывший министр Басаргин планировал распространить. Увы – ноль действий.
Мы изъяны закона доработали, чтобы добиться реальной энергетической эффективности. Обратите внимание: всего лишь при 5-процентном удорожании достигнуто повышение энергетической эффективности на 40 процентов в 2013 году, а директивами эти показатели планируют достигнуть аж к 2020 году да еще с удорожанием на 30 процентов.
По расчету это принесет 4–5 триллионов рублей бюджетных потерь для государства и для получателей жилья (плательщиков-потребителей теплоэнергии). Вот что такое отсутствие контроля за качеством законов и их непрофессиональное внедрение.
Вы также, Сергей Евгеньевич, сказали в своем выступлении, что каждый из законопроектов, касающихся экономики, в качестве ориентира должен иметь дальнейшее расширение предпринимательской свободы инвестиционного климата в стране. Полностью с этим согласен. Из своей 35-летней директорской практики знаю, как отсутствие этого качества в законах тормозит их широкое правоприменение, нанося непоправимый ущерб государству. Все мелочи невозможно законодательно отразить.
Закон, касающийся экономики, на мой взгляд, должен охватывать проблему рамочную, учесть главное, а правоприменитель должен иметь свободу действий, руководствуясь дальше ответственностью и пониманием неотвратимости наказания при злоупотреблении, а контрольных органов для этого у нас сверхдостаточно.
Например, используя закон № 215 «О жилищно-накопительных кооперативах», мы сталкивались с проблемой сложности его правоприменения: в нем нет ни предпринимательской свободы, ни инвестиционной привлекательности. Не отражено в законе множество жизненных ситуаций или отражено однобоко (сами не имели мы право изменить, а к законодателю трудно достучаться), наш опыт практиков не был принят законодателем, потому что никто в Госдуме не отвечает за внедрение законов. И кооперативное движение заглохло, исполнительная власть также не сочла должным вникнуть, почему закон не работает, и пустила на самотек кооперативное движение. Правительство оправдывает застой в экономике несуществующим кризисом. Нет кризиса при огромном внутреннем рынке жилья.
Сегодня непрофессионализм в исполнительной власти – это катастрофа для России. Повторяю, в стране дефицит жилья – 1,5 миллиарда квадратных метров – это 45–50 триллионов рублей – потенциальный и готовый рынок, который может ежегодно обеспечиваться огромными растущими накоплениями граждан, до 25 триллионов руб­лей. И только кооператив может раскупорить эти деньги, активизировав их использование.
Люди готовы вносить деньги в любую недвижимость, но опыт обманутых дольщиков их страшит. Поэтому нужно непосредственное участие и гарантии президента страны, председателя правительства, губернатора, как сделал, например, в Белгородской области губернатор Е. С. Савченко. Ведь любое новое дело, чтобы оно окрепло, исполнительная власть должна вначале вести как младенца – поддерживать и защищать. Пять лет я пытался развить кооперативное движение в стране через советников бывшего президента Медведева, через Басаргина, через Министерство экономики.
О моих предложениях докладывали президенту России С. М. Миронов, бывший председатель Счетной палаты РФ С. В. Степашин. Президент поручил правительству довести дело до конца, но у исполнительной власти, видимо, нет желания выполнить послание президента В. В. Путина о строительстве дополнительно 25 млн. квадратных метров жилья. Поэтому считаю, что весь корень наших проблем кроется в бесконтрольности исполнительной власти, так как она де-факто стоит выше парламента и игнорирует все критические и деловые предложения депутатов. А из истории мы не знаем случая, чтобы власть или кто другой сам себя высек, правда, в литературе унтер-офицерша сама себя высекла, по словам городничего в «Ревизоре» Николая Гоголя. Так это в литературе.
И, наверное, поэтому 9 декабря на 20-летие Конституции Российской Федерации председатель Конституционного суда Валерий Зорькин сказал, что без реализации принципа верховенства парламента мы не можем рассчитывать на светлое будущее Российского государства. А у нас нет подвижек в реализации этого принципа, времени на ожидание тоже нет. Давайте организуем системную работу по парламентскому контролю за применением принятых законов на практике. Это будет большой шаг вперед по повышению эффективности, даст огромный экономический рост и повысит авторитет депутатов.