НАЗАД ДОРОГИ НЕТ?

Ещё вчера у них была свои страна, мир, работа, любовь, мечты… Сегодня их жизнь сломана.
Главное – не стреляют
– Мы долго сомневались, стоит ли ехать в Россию. Уже жили не в своей квартире, прятались два дня в подвале у друзей. Но когда возле самого дома рвануло, собрались за 15 минут…
Ольга второй день как сбежала из Луганска от войны. Устроилась с 10-летним сыном в Новом Осколе, у друзей своих российских приятелей. Новооскольцы не только приютили украинцев, даже выслали денег на дорогу. В противном случае женщина осталась бы на обстреливаемой территории. В очереди на прием заявления о предоставлении временного убежища в отдел по работе с соотечественниками, беженцами и вынужденными переселенцами Управления федеральной миграционной службы (УФМС) России по Белгородской области она стоит под номером 524...
– Это не самое страшное – отстоять в этой очереди. Главное – не стреляют… Когда в Новом Осколе услышали звук самолета, пришли с сыном в ужас. Друзья успокоили: «Не волнуйтесь – это Россия. Здесь не бомбят». Нас так тепло встретили. Спасибо всем вам огромное. Вот только что привезли с обеда, из БелГУ, кормят очень хорошо.
Ольга рассказывает о последних днях в Луганске. «В 8 утра стали бомбить город. Сын проснулся и говорит: «Ничего себе выпускники гуляют!». Подумал, что грохот от снарядов –это фейерверк в честь окончания школы. Я не стала ему ничего объяснять, боялась напугать правдой. Когда в квартире запахло порохом, Артем сам все понял…
9 Мая никто не пошел на площадь – люди опасались провокаций. А вечером, когда в честь Дня Победы грянул салют, так в больнице, рассказывали, народ стал прятаться под кровати – решили, что это налет военной авиации».
Ольга – специалист по землеустройству и кадастру, уверена, что не найдет работы по профессии из-за расхождений в земельных законодательствах России и Украины, поэтому согласна на любую работу. «Назад дороги нет», – говорит беженка. В родном городе сегодня для нее и многих других трудоустроиться возможности нет, когда она появится, сказать трудно. Многие предприятия Луганска стерты с лица земли или полуразрушены.
Женщина прекрасно понимает: жить долго в гостях они с сыном не смогут. Им уже объявили, что вечером их куда-то повезут, на временное проживание. А там, на месте, уже будет оформлять необходимые документы.
Деньги на исходе, признается Ольга. Билет из Нового Оскола до Белгорода обошелся на одного в 200 рублей. Перевод свидетельства о рождении Артема с украинского на русский язык стоил 260 рублей. Услуги нотариуса, который заверил этот документ, еще 100. Кроме того, необходимо сделать каждому фотографии и ксерокопии остальных документов. Это еще около 450 рублей. В кошельке у Ольги всего 300. «Как-то надо жить», – говорит она, но улыбается. В глазах нет безнадеги, боли. Поразительная сила духа. «Главное сейчас – получить разрешение на проживание, работу, с голоду, наверное, нам не дадут умереть, я думаю… Будут документы, и жизнь снова повернется к нам лицом», – смеется Ольга.
Старики остаются
Во дворе отдела по работе с соотечественниками, беженцами и вынужденными переселенцами (напротив Центрального рынка, по Белгородскому проспекту) очень много детей и молодых людей. Пенсионеров по пальцам пересчитать. Старики, видимо, не захотели бежать из своих домов, бросать нажитое, могилы предков, зато постарались и отправили в Россию детей, любимых внуков.
29-летний Иван из Краматорска рассказывает, что его вместе с братом Евгением, его женой Юлией и двухлетней племянницей вывез на границу с Россией отец. Сам вернулся назад – в Дружковку. Глава семьи родом из белгородского Гостищево, оставил сыновьям адреса родни и уехал сторожить дом.
Уже неделю семья живет в снятом за 10 тысяч рублей доме в пригороде областного центра. За это время очередь в отдел УФМС продвинулась, им скоро предстоит зайти на первый прием.
Иван немного отстраненно делится со мной информацией о том, что происходит на его родине.
– Аэропорт, который постоянно подвергается обстрелу, находится в трех километрах от моего дома. Ночами регулярные бомбежки, люди сутками не спят. На работу приходят не выспавшись. Я работал на большом заводе бывшего СССР – Краматорском машиностроительном, оператором станков с ЧПУ. Окончил Донбасскую государственную машиностроительную академию. Предприятие выпускает оборудование для тяжелого машиностроения России и Казахстана. Когда начались постоянные бомбежки, рассчитался с завода и уехал к родителям в Дружковку. Но тут и пригороды стали обстреливать с самолетов. Тогда отец нас и вывез.
– Назад не вернусь, – продолжает Иван. – Я и раньше планировал уехать с Украины. Хорошо еще семью не завел. Все там было: зарплата на заводе – 3–4 тысячи гривен, квартира, от которой, наверное, ничего не останется, потому что дом стоит рядом с СБУ, его, конечно, станут атаковать. Война, будь она проклята!..
Людей жалко
Наш разговор слушает высокий молодой мужчина. Одной рукой держит детскую коляску. Знакомимся. Многодетный отец Владислав Мелещенко, инженер одного из белгородских предприятий, пришел узнать, нужна ли помощь. Поразило то, что здесь он оказался со всем своим семейством… На руках у жены Светланы двухмесячная Полина, рядом 9-летний Анд­рей и 10-летняя Дарья.
Я искренне удивлена:
– Куда же вам еще хлопоты, – спрашиваю старших.
«В конце 90-х я бежал от вой­ны в Таджикистане, – говорит Владислав. – Знаю, что такое потерять все в один миг. Мы сами были в этой шкуре, поэтому и пришли сюда. Можем предложить крышу над головой и питание. Дать тарелку борща голодному человеку – не проб­лема. У нас домик в Зеленой Поляне, одну комнату в доме можем выделить семье или одинокому человеку, и второй этаж пустует. Надо людям помогать».
Вдруг к нам подходит мужчина и протягивает Светлане 150 рублей со словами: «Возьмите, пожалуйста, хоть на памперсы для малыша…». Женщина улыбается и объясняет, что помощь не по адресу.
Пенсионер Владимир Горбунов живет недалеко от отдела УФМС. Вышел с женой из дома за продуктами, а навстречу семья – шестеро человек, как выяснилось, бежали с Украины. Мужчина оказался одной комплекции с белгородцем. Горбунов, оставив дома рыдающую, потрясенную встречей жену, бросился с пакетом аккуратно собранных мужских вещей искать переселенцев возле своего дома. Не нашел. Решил, что может отыскать их во дворе отдела. «Хочу отдать. Все чистое. Выстиранное. Жалко людей…», – дрожащим голосом говорит пожилой мужчина.
А фамилии всё больше русские
Отдел УФМС России по Белгородской области, куда стоит вся эта очередь украинцев, располагается в приспособленном помещении, фактически в подвале старого жилого кирпичного дома, что рядом с недавно закрывшимся следственным изолятором.
Внизу у лестницы молодая пара. Девушку на приличном сроке беременности придерживает заботливая рука ее мужа. Они не хотят заходить вовнутрь, там толпа да и дышать нечем. Помещение около 20 квадратных метров не имеет окон, кондиционера, вентиляции… Четыре лавочки по периметру, столы, стены завешаны справочной информацией. Человек тридцать сгрудились у одной заветной двери, возле которой идет перекличка очередников.
Истошно кричит ребенок лет трех, он устал. Взять его на руки, успокоить у его матери не получается. Мальчуган тогда кричит еще громче. Когда он немного замолкает, слышно, как читают список счастливчиков, которые уже сейчас зайдут внутрь, чтобы подать документы на получение временного убежища.
– Иванова, Курский, Яцкевич, Анестратенко, Сумароков, Горбатова, Бабурина, Со­ловьев, Матвеева…
Спасибо, белгородцы!
В другом подъезде, на первом этаже, у прибывших берут отпечатки пальцев. Там же можно найти начальника отдела О. В. Кучерявенко. Надеюсь, что она меня примет без предварительной договоренности, звонка о своем визите.. В лицо ее никогда не видела. Стою во дворе, смотрю, как какую-то женщину обступили люди, задают вопросы, тянут за рукав, она многих знает, что-то спокойно отвечает. Одного человека уводит с собой за железную дверь отдела. Воспользовавшись возможностью, спешу за ними. Оказывается, она и есть Ольга Васильевна. Жду под дверью и наблюдаю, как снимают отпечатки пальцев в кабинете напротив.
Молодая женщина чуть не бьется в истерике – чтобы откатать ладонь, ей нужно снять обручальное золотое кольцо. Но символ любви, как говорит украинка, не снимается уже несколько лет. Процедура стопорится. Специалисты предлагают влажную салфетку, беженка что есть мочи старается, но все безрезультатно. Дорогостоящий аппарат может сломаться, стращают, но не очень, больше для порядка, посетительницу дактилоскописты. И все же вместе с кольцом удается сделать отпечатки.
Напротив меня, вжавшись в стенку, замерла женщина. Она тоже ждет приема у Кучерявенко.
Наталья из Славянска. Работала на фильтровальной станции питьевой воды инженером-технологом. Муж занимал пост начальника коммунальной службы городской администрации. Жили в районе железнодорожного вокзала. Станцию стали бомбить 28 мая, утром следующего дня семья с 8-летним сыном села в машину и уехала. Там остались родители, которые присматривают за их квартирой. В городе началось мародерство, сообщают старики по телефону. Разбомбили дом, в котором жили друзья…
– Нам очень помогли в миграционной службе, – тихо говорит Наталья. – Дали комнату в общежитии на улице Железнякова, оказали первую помощь, мы получили бытовую химию, продукты. Муж трудоустроился, ему обещают помочь с постоянным общежитием. А меня приглашают сразу два предприятия: Белгородский молочный комбинат и «Горводоканал». Пока определяюсь с выбором.
– Люди у вас замечательные, – продолжает собеседница, – мы очень удивлены таким доб­рым отношением к себе. Мне одна женщина принесла стиральную машинку, еще советских времен, но зато новая.
…На полу в кабинете у Кучерявенко лежат несколько упаковок с памперсами. Ольга Васильевна объясняет: сотрудники управления покупают для детей беженцев. «Основной поток переселенцев с территорий, охваченных войной, оттуда, где идут тяжелые бои, – Красный Лиман, Краматорск, Славянск Донецкой и Луганской областей Украины, – говорит она. – Расселением занимается правительство области совместно с нашим управлением. Это гостиницы, санатории, общежития в районах области. Временное жилье получили уже более 600 человек. Временное убежище официально предоставлено тремстам украинцам, и около двух тысяч подали документы на его получение».
За последние две недели поток беженцев в разы увеличился. Поэтому неделю назад районные управления ФМС стали работать с прибывшими из Украины. Сейчас ездить в Белгород не нужно. На местах структуры Совета безопасности занимаются обустройством людей. Что касается трудо­устройства прибывших граждан, то работу можно найти не только в Белгороде, в районах не меньше свободных вакансий. Стоит добавить, что для тех, кто устраивается на предприятия, в организации, прохождение первичной медицинской комиссии бесплатно. Оплачивается только бланк санитарной книжки.
– Мы очень благодарны белгородцам, даже не ожидали такого порыва, – говорит О. В. Кучерявенко. – Многие предоставляют жилье, в котором пока не живут. Приносят пищу, вещи, игрушки, стараются морально и физически поддержать людей.
Однако мы просим, чтобы «гуманитарку» приносили не к нам в отдел, а в отделения Красного Креста, мы сами не занимаемся раздачей гуманитарной помощи.
Благодарим за помощь и волонтеров общественной организации «Офицеры России», которые здорово нас выручают.
…Во дворе отдела Елена Бондаренко и Любовь Рожок, приехавшие из Бессоновки, раздают еще горячие блинчики, фаршированные клубникой с собственного огорода. На стол ставится кастрюля с крупной отборной ягодой. Дети обступают ее, уплетают за обе щеки. Под зеленым шатром организовано подобие буфета. Все, что приносят белгородцы, тут же вскрывают, раскладывают по пластиковым тарелочкам и раздают беженцам. Вечером все, что не съели за день, соберут в пакеты, коробки и отдадут тем, кто едет в общежития, санатории, гостиницы. Кстати, на обед, по временным адресам проживания людей возят организованно автобусами.
Маша, медсестра из Донецка, плачет, глядя на то, как ее сын ест клубнику из кастрюльки. Ее муж остался там. Он воюет в ополчении…
Подруги Елена и Любовь пытаются ее успокоить. Они здесь стараются помогать чем могут. Женщины собирают деньги по друзьям и знакомым, на них покупают самое необходимое беженцам. Лена каждый день бывает в отделе. Она говорит: «У нас многие звонят, спрашивают, чем помочь. Сейчас будем искать, где можно найти поближе к Белгороду жилье. Существует проблема: некоторые белгородцы могли бы приютить беженцев, но они не знают, куда позвонить, обратиться. Вот это не организовано».
Коллега Елены Бондаренко – Мартынова Елена – взяла к себе семью украинцев. Хотя условия у нее тоже не очень. Двое детей, свекор и свекровь потеснились и пригласили молодую семью с маленьким ребенком. «Я просто испытываю гордость за белгородцев, желающих поделиться с обездоленными. И таких очень много, – рассказывает женщина. – Я знаю Кудрявцеву Галину, которая с мужем каждый день собирает в общежитиях вещи для беженцев, оказывает адресную помощь. У нее есть адреса, где расселили украинцев: общежития на улице Железнякова, Промышленной, в индустриальном колледже, на Буденного.
За воротами отдела на куче дорожных сумок сидит парень. К нему подходит молодой мужчина, предлагает работу в собственной строительной фирме. Беженец сразу подскакивает на ноги – работа ему нужна. Обмениваются телефонами. Белгородец Олег Герасимов говорит юноше: «Звони, как оформишь все документы. Работу мы тебе найдем».
После Олег рассказывает мне:
– Мы привезли вещи, а люди просят обувь для маленьких детей. Сестра моя и моей жены тоже были здесь сегодня, отдали вещи, продукты. Все друзья собирают помощь. У нас родственники в Славянске, Луганске, Харькове. В Поповке живут дедушки и бабушки. Связи с ними нет. А на границе нас не пускают. Что с ними? Живы ли?