Служба во спасение человечества

Картинка душещипательна даже для мужика. Молодая пара бережно на вытянутых руках в пеленочке несет в автомашину лохматенького, забавного вида щеночка. Видно, только что прооперированного, избавленного от какого-то опасного недуга. Беда у маленького «дворянина» (дворняжку по происхождению выдает в нем все), похоже, уже позади.
Таких умилительных картинок у здания Валуйской участковой ветлечебницы за день повидаешь немало. Рука у ветврачей этой участковой ветлечебницы Любови Карагодиной, Александра Бобырева, Виктора Мягких (он еще и заведующий ветлечебницей) на спасении живых душ набита прилично. Скальпель режет, лишь исцеляя, и никак иначе.
Если немного истории, то пациенты у этой лечебницы были разные. Когда на окраинах города грибами повырастали хоромы «в уровнях», сюда везли гигантских кавказских овчарок, ротвейлеров, других свирепого вида огромных собак-сторожевиков. Но прошли годы. Многих из отслуживших породистых охранников видишь нынче на улицах брошенными. Больше, правда, на улицах деревенских и хуторских. Дорогущий сияющий внедорожник, почти не останавливаясь у перекрестка или развилки, выталкивает из своего нутра верного, но состарившегося служаку и, ускоряя бег, продолжает путь по трассе. А вмиг осиротевший пес в конце концов бредет к деревне или хуторку с неизвестно за что виноватой, просящей пощады и крова мордой.
А впрочем, в том, что нынче в пациентах ветлечебницы превалируют безвестные «дворяне», есть и добрый знак: еще не все людские души опоганены до конца погоней за «баблом».

Если не кумиры, то кто?

Никак не могу «врубиться», вникнуть в полный смысл известного предупредительного присловья «Не сотвори себе кумира». Но как же без кумиров? Назовите тогда лучшую больницу, не возглавляемую высокоавторитетным, высокопрофессиональным доктором; прославленную школу, не возвышенную именем мудрейшего директора; на всех политических ветрах устоявший колхоз, не ведомый легендарным председателем. Тут, пожалуй, вернее будет присловье «Каков поп, таков и приход».
Другое дело, откуда берутся кумиры, как они сотворяются, при чьем посредстве и содействии. Старался понять это на примере валуйских ветеринарных лекарей и их несомненного лидера, главного ветврача и главного госветинспектора Валуйского района Анатолия Александровича Олейникова.
С него и начнем. Уроженец окраинного валуйского села Хмелевец. Родился, видать, неглупым мальцом. Вполне мог стать, как отец, потомственным плотником, способным поднимать не только добротные домовые срубы в окрестных деревнях, но и особо, неповторимо изящные конные сани, дроги и брички. Мог стать учителем – ребенком помогал маме-учительнице проверять тетради и даже вникал в ее поурочные планы. Мог стать военным – в дедах водились полковники, а имя одного из них – на Аллее Славы в Ростове. Мог, однако даже вопреки мечте дедов не стал.
Иную стезю выбрал. С малых, чуть после «подстольных» лет, за ним (как и у большинства сельских пацанов) была хворостина для управления дворовым гусиным, а затем и овечьим стадом. Потом значилась за ним «персональная» малая коса, которой он обучался косить и косил, «не силясь». Мечтая о мопеде, решил заняться собственным животноводством, самолично заведя в сарае кроликов. Чему был беспредельно изумлен и рад, так это появлению на свет новой стаи юрких и ушастых беглецов. Морока с ними стала и удовольствием, и дополнительным толчком к познанию живой природы. Правда, обожаемые ушастики стали размножаться в варианте почти австралийском. И не поспеши на помощь внуку бабушка – съели бы кролики Хмелевец, как в свое время овцы «съели» Англию.
Задетый в полном смысле этого слова за живое, Анатолий оказался в Красногвардейском ветеринарном техникуме, да еще в ту пору, когда это учебное заведение просто блистало среди подобных. А там сразу два кумира – преподаватель-фармаколог Николай Савельевич Ульяненко и хирург Сергей Петрович Образцов. Они были богами в своем деле и не могли не увлечь обучаемых и воспитуемых. Воспитуемых в любви к живому, этого никакой зубрежке не заменить. Как знать, не было ли то общение с талантливыми людьми первым толчком к осознанию своего профессионального долга…
О зароненной в душу тяге к ветеринарии он не забывал и в армии. В один из дней взял да и написал в столичную ветакадемию свои, может быть, и наив-ные, несколько юношеские воззрения на существо ветеринарного дела и был несказанно удивлен конверту с московским штемпелем, а еще больше тому, что было ему адресовано: «Будем рады видеть Вас на приемных экзаменах». Учился в академии сравнительно легко, потому что ему все было интересно. Оригинальной разработкой своей дипломной темы Олейников подивил госкомиссию так, что ему было предложено попробовать себя в аспирантуре. И жаль, что в далеком от столицы Хмелевце нужно было начинать обу-чение еще и его младшей сестры. И без помощи брата там было не обойтись.

Солнце без мании величия

Все больше склоняюсь к мысли о том, что кумиры «разводятся» методом отпочкования. Для Олейникова вторым таймом такого отпочкования, после красногвардейского, была, конечно же, столичная ветакадемия с его ярчайшим светилом Константином Ивановичем Скрябиным, ученым с мировым именем, академиком трех академий, основателем научной школы гельминтологии, Героем Социалистического Труда. Олейников имел счастье слушать лекции великого ученого. Этот лауреат двух Государственных и Ленинской премий имел обыкновение неформально общаться со студенческой молодежью, ссужать иных заемными (без отдачи) средствами на кефир, но больше всего интересоваться тем, насколько глубоко эта публика готова перенимать великую заботу о живом. Медицина лечит людей, ветеринария спасает человечество. В том общении с великим ученым эта истина будущим специалистам ветеринарии не вдалбливалась, а органично, и на всю жизнь впитывалась ими.
Для Олейникова Скрябин – ориентир. Где бы теперь ни приходилось жить и работать, над ним стоит рисованный портрет человека в скромненьком кос-тюмчике с Золотой Звездой Героя на лацкане и внимательно вопрошающими глазами. Кажется, на те вопросы Олейников готов отвечать всей своей жизнью и судьбой.
Не «прикипев» аспирантом в столице, молодой ветврач, вернувшись на родину, стал с упое-нием и отвагой оперировать животных на лужайке перед стареньким зданием ветлечебницы. Хирургическое дело нравилось. У него получалось, согревали душу благодарные глаза хозяев излеченных домашних животных. Может быть, и оперировал бы до сих пор. Но в автомобильной катастрофе внезапно погиб начальник Тимоновской ветлечебницы Александр Иванович Рысухин. Кем заменить его, вопроса не было. Конечно, выпускником скрябинской ветакадемии, так хорошо проявившим себя в деле.

Едва не по сюжету сказки

Хирургический скальпель пришлось оставить насовсем, когда подающего большие надежды скрябинского выпускника назначали начальником гос-учреждения «Валуйская станция по борьбе с болезнями животных». Тут уже не до скальпеля. В службе одиннадцать структурных подразделений, включая ветстанцию, и шесть участковых лечебниц, два ветучастка. И сорок два ветспециалиста под крылом, не считая еще и трех десятков работников обслуживающего персонала.
Одних только знаний ветеринарии, даже «на отлично» усвоенных, тут было уже мало. Требовались немалые организаторские способности. И Олейников одну за другой стал открывать их в себе. С головой окунулся в ремонтную стихию, затем обретшую характер плановой кампании. Здания,
построенные еще в царское время, претерпели кардинальные реставрационные изменения. Шагнуть от примитива архитектуры земства к евроремонту, значит оставить позади время нескольких эпох, но именно евроремонт скрыл все земские строительные ухищрения и приспособления. Сменив кровлю, полы, обрели европейское обличье и участковые лечебницы в Казинке, Принцевке. А Уразовская ветлечебница пережила полный капитальный ремонт. До последнего гвоздя, как говорится.
Стены, даже самые красивые, не лечат. Их нужно было наполнить подобающим содержанием – современным оборудованием, аппаратурой. Лужайка для хирургических операций «заменена» переделанным из кузни зальчиком, да еще с софитами над операционным столом. Сегодня дело идет тут к установке УЗИ для всестороннего обследования животных. Автопарк пополнился новыми автомобилями, и ветпомощь благодаря тому стала в районе вездесущей и срочной, как «скорая помощь» по вызову. Был смонтирован компьютерный зал, удерживающий в памяти своей досье на каждую корову как на фермах, так и во дворах.
Ни с котом в сапогах, ни с волшебной повелительницей-наукой Олейников не водился. Где брались немалые деньги на воссоздание всей ветеринарной базы района? Районный бюджет не мог отряжать на ветеринарию больше положенного. Кто не знает: денег в бюджете не хватает никогда. И так от веку. Где же бралось-то? Этого не понять, не узнав, как и на каких принципах формировался коллектив из тех самых 78 человек, что для районной службы совсем не много. Тут дорог каждый «штык», и Олейников те «штыки» неустанно отыскивает и ставит в свой строй.

Не в деньгах счастье

Когда пошел среди ветработников разброд в полнейшем смысле этого слова в пору ельцинских разрушительных реформ, Олейников отыскивал спецов для своей службы на бетонно-растворных узлах (там хоть как-то можно было заработать на прокорм семей), из строителей, а то и просто из безработных знающих ветеринаров по прежним должностям. Ну и, естественно, из приезжающих на практику студентов ветакадемии. Выбрать толкового специалиста было поважнее даже, чем добыть «умное» компьютерное оборудование. Олейников это понимал.
Набрал, как тренер команду, из незаменимых, хорошо работающих в своих звеньях. А тут пошли расти птице- и свинокомплексы с промплощадками. Ветспециалисты там требовались высшего класса и на зарплату, которая районным ветработникам и не снилась.
Не знаю, как в других районах, а коллектив Валуйской ветслужбы донором для окруживших едва не всё промплощадок не стал. Что удержало в едином кулаке этих «ополченцев»? А климат с большими трудами сплоченного коллектива? Он был прежде всего по-человечески теплым. Тут ценили человека таким, какой он есть, учитывали его характер и норов. Тут всегда дадут проявить инициативу с полным спросом, правда, за ее результат. Заболевшему, попавшему в сложную жизненную ситуацию, помогут. Каждый человек дорог, каждый интересен, как при социализме пелось и велось. В коллективах же капиталистического труда долго лучше не болеть и со своей инициативой лучше не выскакивать «поперед технологии». Она, технология, предусматривает все. Знай свой маневр, не суйся, паши, как прописано, по минутам и часам.
Районный ветколлектив невелик и сравнительно молод. Крестины, декретные отпуска не редкость. Поначалу это обстоятельство ставило Олейникова в тупик. Кем на три года заменить уходящую в декретный отпуск специалистку? Но ведь по большому государственному счету процесс тот позитивен. И уплотняются, подменяются. Декретницы и сами нередко осознают ситуацию. Выходят из декрета на год, а то и поболе раньше. На уходе за детками «уплотняются» уже не работающие члены семей.

Назвался груздем – полезай в кузов

Объемы работ, выполняемые работниками ветстанции, громаднее, чем можно даже предположить. Десятки тысяч обследований, вакцинаций чуть ли не на всех видах животных. Полное досье на имеющихся в районе коров. Животное отслеживается от рождения до забоя. Но и после забоя – экспертиза мяса на предмет пригодности к употреблению. Тщательнейшей экспертизе санитарного состояния подвергаются завозимые в район животные, а также мясо и другие продукты. Все это с карантинированием, клеймением, проверкой всего, что поступает на мясокомбинат, в продуктовые магазины.
Важное направление – пре-дупреждение особо опасных заболеваний животных. На особом контроле, к примеру, туберкулез, способный переходить от животного к человеку и наоборот. Все поголовье обследуется. Вводится внутрикожный аллерген с проверкой реакции на него животного. Офтальмопробы с закапыванием аллергена под третье веко коровьего глаза. Проверка реакции через три, шесть, девять, двенадцать часов, двадцать четыре часа. Для проводящих офтальмопробы Олейников закупил шахтерские фонари. Они на лбу проверяющих в ночное время. Не «потек» ли глаз, нет ли подозрительного нагноения? Десятки, если не сотни различных проб, проверок. Так ли же щепетильны проверки людей врачами? Громадный объем до педантизма срочных исследовательских работ. И все на бесплатной основе. Пошел служить ветеринаром – выполняй все до запятой и точки.
Но есть и регламентируемый правительством объем платных услуг. Они обязательны в целях той же безопасности. На этом коллектив ветслужбы зарабатывает ежегодно до пяти миллионов рублей (платны и операции собак, кошек, хомячков и других животных, привозимых хозяевами на спасение). Ветстанция работает над улучшением породных качеств коров через пункты искусственного осеменения. Услуга тоже платная. Тут и ответ на вопрос, откуда деньги на модернизацию ветобслуживания, приобретение компьютерного и другого современного оборудования, лекарственного фонда из новых препаратов.
Громадных усилий требуют меры создания зон безопасности от угроз неизвестных ранее эпидемий, всевозможных именных «гриппов», «чумы» и прочего. В нашей области, построившей в последние годы уйму промышленных животноводческих комплексов и промплощадок, пропуск даже одной из эпидемий катастрофически опасен. Ветработники в самом первом ряду обороны и ответственности. Чтобы быть начеку, приходится постоянно учиться, овладевать новыми знаниями.

Утром – диктатор. Вечером – демократ

На утренней планерке задание Олейникова – приказ к неукоснительному исполнению. Другое дело – вечерняя десятиминутка «мозгового штурма». Там волен выступить со своим мнением всякий, прочитавший что-то в журнале «Ветеринария», в других профессиональных изданиях. Летучие споры и диспуты вспыхивают тут, когда на прочитанном выдвигают идеи лучшего «обустройства» практики своего коллектива. Идеи самые разные, подчас просто дерзкие. Олейников тут «тише воды, ниже травы». Он не вправе что-то запрещать или отклонять в зародыше, как говорится. Хотя он знает: сыроватую, «недозревшую» идею большинство из коллектива «забодает». Другое дело – даже самую дерзкую взять себе на заметку. Может «дозреть» и даже очень пригодиться. Порой десятиминутки на разрешение спора не хватает, спорное становится поводом для домашних ночных раздумий, поиска аргументов в других печатных ветизданиях и продолжения спора, отстаивания своего мнения. Вечерними «мозговыми штурмами» Олейников дорожит. Они могут родить дельные инициативы. А условие остается одним: выдвинул инициативу – докажи ее выполнением. Если на утренней планерке Олейников жесткий диктатор, то на вечернем мозговом штурме – истинный демократ, твердо сознающий лишь то, что при такой постановке дел коллектив мужает и сплачивается без «погонялок».

Как рыбак рыбака

И все-таки как, по каким принципам набирает Олейников команду единомышленников? Чтобы получить ответ на этот вопрос, я попросил Анатолия Александровича взять три листа бумаги и написать, как подбирались им, к примеру, те трое, которые лечат в ветлечебнице с хирургическим кабинетом домашних любимцев – собачек, кошек, хомячков…
Принцип того отбора оказался простым как правда. Предводителя коллектива интересовало прежде всего происхождение и степень общения с домашними животными. Вот оперирующая зверушек при свете софитов Любовь Александровна Карагодина. Олейников узнал одну подробность из ее детства. В селе Храпово, где она жила, первого сентября умерла мама Любы. Первый праздничный день учебы стал для нее траурным. Любе пришлось помогать бабушке по хозяйству. Помощь возрастала по мере взросления Любы и старения бабушки. Заболевание дворовой живности приводило в тупик: как помочь живому существу? За ответом на этот вопрос она пришла в Красногвардейский веттехникум, а затем на ветстанцию.
Детство Александра Бобырева было окрашено дружбой с собакой по имени Волчок. В ожидании маленького хозяина собака высиживала по полдня у школы. Что поступление на ветфак Белгородской сельхоз-академии не было ошибкой, понял на Валуйской ветстанции, где проходил двухмесячную практику. «Получай дип-лом – и к нам», – напутствовал практиканта Олейников.
Нынешнему заведующему участковой ветлечебницей Виктору Мягких было семь лет, когда доктор села Двулучное
П. М. Татаринов позвал его на помощь сделать укол тяжело занедужившей дворовой корове по имени Рябина. Доктор вводил ей хлористый кальций, а семилетнему помощнику позволил подержать шприц. Коровушка выздоровела, а Виктору долго казалось, что дворовую кормилицу вылечил именно он. Та уверенность и повела его по жизни на ветфак сельхозакадемии, в ветлечебницу, где он научился не только высокопрофессионально лечить животных, но и работать с их хозяевами, с ветврачами лечебницы. Его участковая ветлечебница одна из лучших в районе по отзывам тех, кто в нее обращался за помощью.
В формировании коллектива специалистов районной ветслужбы А. А. Олейников предпочитает участвовать лично, и в «извлечении корня» ошибок почти не допускает. В 2006 году Анатолий Александрович Олейников одним из немногих в области удостоен звания «Заслуженный ветеринарный врач Российской Федерации». Валуйский район надежно защищен от проникновения сюда опасных болезней животных, от завоза сомнительного качества продуктов. Удерживать многие годы такое постоянство совсем не просто, но по названным показателям валуйская ветслужба не на последнем месте и в области, отметившей 60-летие своего образования.