Большое дело больших людей

Идет Год литературы. Отчетливо впечатление: литература значения не утратила, она и сегодня путеводитель, образно говоря, помогает определить, где справедливость, добро и правда. Точно найденное слово на страницах литературных произведений – это как мазок на полотне, над которым трудится художник. И так же как бессмертные холсты, может нацелить на понимание целей, мечтаний, поступков тех, кто жил и действовал прежде нас.
Напрямую это отнести можно к столице КМА – так порой называют Губкин, который не однажды привлекал внимание литераторов. Эту тему мы подняли в разговоре с заведующей сектором информационно-библиографической работы Губкинской городской центральной библиотеки Т. Л. АНДРЕЕВОЙ.
– Татьяна Лукьяновна, в мире книг можно выделить, наверное, такие, не прочитав которые невозможно понять подъем первопроходцев КМА, который позволял преодолеть трудности на пути к освоению недр бассейна?
– Среди таких я на первом месте вижу «Во глубине России» – книгу писателя Федора Певнева. Родом из Чернянского района, сын сельского кузнеца, он познал значение металла конкретно и убедительно. И вывод вложил в уста того кузнеца, который стал одним из героев его романа: «На волоске вся КМА висит. Сорвется, и вот тогда без железа кукуй мужик и вся держава».
Тогда еще соху не позабыли и горячо мечтали о тракторах и комбайнах! Для того чтобы производство не сорвалось на строительстве первой шахты по добыче железных руд в Центрально-Черноземной полосе, крестьяне, пришедшие в горняки, сполна отдаются свой работе по проходке шахтного ствола, безусловно верят тем расчетам, которые излагают академик И. М. Губкин, его сподвижники. Даже тогда, когда подземный плывун усилил утверждение скептиков, маловеров о том, что из-за сильной обводненности КМА к освоению непригодна, многие из тех, кто шел к руде на Коробковском месторождении, были уверены, что незачем откладывать на потом открытие здесь базы индустрии. Считали: опыт придет со временем.
Все это в романе подается через столкновение позиций, характеров, отношений – достаточно красочно, убедительно, поскольку Певнев и сам участвовал в строительстве первой в бассейне шахты. В эпилоге приведена панорама, которая автору по душе: тесноватые хатенки под соломой на берегу Оскольца сменили многоэтажные дома с полным благо-устройством, комбинат «КМАруда» вошел в число надежных поставщиков ценного сырья для металлургов.
Еще больше Губкин стал известен при добыче железных руд на Лебединском месторождении. Примечательно назван фильм, сюжет которого связан с ним, – «Большая руда»…
Но этому предшествовала повесть, название которой перешло в название кинофильма «Большая руда» Георгия Владимова, она показала сильного человека – водителя самосвала. До того, как вскрышу вывозить, открывая пути к руде, Виктор Пронякин, как говорит его трудовая книжка, поработал в Сибири и на Урале, искал подходящее для себя место и на Черноморском побережье. Но… срывался и ехал дальше. И только тут, где впервые на КМА строится карьер по добыче железных руд, он наметил обосноваться. «Намотался, намыкался», – объясняет он решение начальнику карьера. Ему почти тридцать лет. Пора получить жилье, обосноваться, определиться с коллективом, в котором быть не временным попутчиком, а составным звеном, необходимым и незаменимым.
Наметив такую цель, Пронякин ей верно следует. Его вдохновляет обстановка, которую он видит. Рабочая молодежь, возвращаясь с вечерних танцев, с необычной песней идет по улице: «Забота у нас простая. Забота наша такая… Пошла бы руда большая, и нету других забот!». И вообще народ тут подобрался, который живет не пресно: о том, что вскоре пойдет руда, разговоры могут происходить в самых неожиданных местах – от гаража автоколонны до столовой, до места, где торгуют газводой. И что ни день, напряжение возрастает: когда же будет первая руда? В этом главном переживании происходит соприкосновение душевных глубин Пронякина и бригады водителей, где сначала его воспринимали как желающего зарабатывать больше всех. В бригаде начинают понимать: Виктору надо побольше рейсов не для того, чтобы набить карман, а потому, что он с каждым рейсом все ближе ко встрече с той самой «синькой», о которой мечтательно говорят бывалые горняки.
В финале повествования о Пронякине и товарищах – трагический эпизод. Водитель МАЗа шофер Пронякин уговорил знакомого экскаваторщика отгрузить ему в кузов не ковш руды, а с добавкой в размере четверти. Такая просьба происходила от того, что праздник на душе: наконец-то пошла руда! Надо везти побольше! И почти на выезде из карьера тяги МАЗу стало не хватать, его потянуло вниз. Произошла авария, после которой короткий срок на белом свете остался герою повести. Дальше – пребывание лишь в памяти тех, кто его запомнил как способного на поступок.
– «Во глубине России» – своеобразный срез исторического развития той территории, где находимся, «Большая руда» – показ развития представлений отдельного человека о личном месте в таком развитии. Татьяна Лукьяновна, я правильно понимаю?
– Наверное, так и есть. И различие обоснованно. Федор Певнев десятки лет общался с жившими в тех местах, которые он описывал. Георгий Владимов в командировке побывал у Лебединского карьера. В романе приходили в «рудари» сельские жители, для которых в индустрии много непривычного, в повести вскрышу снимают те, кто в основном уже поднаторел на стройках больших масштабов. Те, кто в романе Певнева еще часто ездит на лошадях, в повести у Владимова имеют в распоряжении многотонные самосвалы. Совершенно разные эпохи.
– У меня такое впечатление, продолжения не хватает – литературных произведений о событиях текущих дней в железорудном бассейне КМА. Документальные вещи есть…
– Написание книг идет без предварительных заявлений. Так что вполне возможно то, что сейчас, сегодня на чьем-нибудь писательском столе ложатся главы нового романа или же новой повести о людях бассейна КМА. О новинках читателям сообщу, когда они выйдут из печати. Как библиограф, я среди первых получаю доступ к поступлениям в фонды библиотеки.