ТРУДНОЕ СЧАСТЬЕ

12 июня – государственный праздник. С 1994 до 2002 года отмечался как День принятия Декларации о государственном суверенитете России. В дальнейшем празднуется как День России.
В 2015 году исполняется четверть века, как была принята Декларация о государственном суверенитете России, с которой, как считают многие авторитетные исследователи истории, начался распад СССР. Двадцать пять лет – небольшой юбилей, но и немалый срок в истории России и бывших республик СССР, ныне независимых государств. Одновременно это все-таки веский повод поразмышлять и постараться понять, удалось ли России тогда выйти на собственную дорогу развития, или же страна, сменив второй раз за ХХ век общественно-политический строй, оказалась вновь ввергнута в губительный для нее социальный эксперимент?
Как ни покажется странным, но, уважаемые читатели газеты, в начале разговора правильно будет вспомнить о другой, ныне подзабытой, хотя и не круглой дате – 28-летии июньского Пленума ЦК КПСС, который, обсуждая новую систему управления экономикой, проект Закона о предприятии, фактически давал импульс либерально-социалистическим реформам. Была предложена формула «больше социализма, больше демократии» и выдвинута задача обеспечить «человеку труда положение подлинного хозяина и на своем рабочем месте, и в коллективе, и в обществе в целом».
Расширялись права предприятий, усиливалась их ответственность, увязывались доходы с конечными результатами, ставилась задача развивать само­управление на производстве.
Термин «рынок» тогда употреб­лялся осторожно, основной акцент делался на новый уровень планирования и новое качество управления, на понимание того, что мощь СССР позволит быстро и организационно правильно, с использованием преимуществ как плановой, так и рыночной экономики, преодолеть наметившееся отставание и вновь обеспечить высокие темпы экономического и научно-технического прогресса.
Реформу разрабатывали выдающиеся советские экономис­ты, которые прекрасно знали как сильные, так и слабые стороны плановой экономики, одновременно во всей полноте имели информацию о новых явлениях в экономическом развитии передовых стран мира, использующих в разном объеме институт частной собственности и институт государственного регулирования рыночными отношениями.
Правомерно возникает воп­рос: почему тогда, в июне 1987 года, ими не была предложена та модель рыночной экономики, которая стала насаждаться в России после июня 1990 года сначала идеологически, а уже после 1991 года во всей полноте на практической основе – либеральная модель периода неразвитого «дикого» капитализма.
Представляется, что ключевым вопросом в понимании этого исторического сюжета является вопрос об определенном социальном идеале общества. В и­юне 1987 года экономисты по заданию политиков искали решение проблемы страны исходя из нравственной модели, которая не превращала жизнь людей в гонку по поиску жизненных благ и богатств, не предполагала нищету и бедность значительной части общества, не забывала губительной силы всеохватывающей частной собственности.
Не будем цитировать классиков – они людям поднадоели. Послушаем знаменитого американского философа Р. У. Эмерсона: «Истинный показатель цивилизации – не уровень богатства и не величина городов, не обилие урожая, а облик человека, воспитываемого страной».
События 12 июня 1990 года стали в правящем классе страны своего рода водоразделом между приверженцами нравственного социального идеала и теми, кто главную цель общества заимствовал у американцев. Эта цель сводилась к культу частной собственности и потребления, а в нравственном смысле – к равнодушию к менее талантливым, менее удачливым, безработным, бедным и нищим.
Те экономисты, которые разрабатывали экономическую реформу в 1987 году, хорошо понимали, что мир быстро меняется. Прошло время, когда собственность на землю и средства производства являлась смыслом и главным содержанием экономической жизнедеятельности. Человечество завершило свой диалог с аграрной и промышленной революциями. Новый виток развития – знаниевая экономика, научно-технический прогресс, информационная революция. Тот, кто обладает информацией – собственностью на открытия, инновации и технологии, тот идет впереди, тот конкурентоспособен.
Поэтому в 1987 году хорошо осознавалось, что скатывание к вульгарной рыночной экономике, массовая приватизация, передел собственности, схватка за собственность на землю и средства производства отбрасывают страну на многие годы назад в условиях, когда отставание от развитых стран в 1987 году уже достигло 15–20 лет.
Именно в этих условиях по инициативе западных правительств многие зарубежные организации начали широкомасштабную поддержку тех советских политиков и ученых, которые ратовали за немедленный переход страны к рынку. Было очевидно, что США и европейские страны были не только заинтересованы в распаде СССР, но и, понимая, что мощнейшей его частью останется Россия, стремились через «пятую колонну» навязать стране самый худший вариант рыночных преобразований. Со всего мира в 1990-е годы в Россию съехались консультанты и советники. И они, хотя никто из них никогда в истории не модернизировал государственную плановую экономику, взялись за дело. Они-то хорошо осознавали, что экономика России будет отброшена на десятилетия назад. Но им это и нужно было!
Сейчас много говорится о неизбежности распада СССР. Это глубокое заблуждение! Достижение политических, экономических и нравственных целей, конечно, зависит от многих факторов, но ключевой из них – способность и желание национального правящего класса достигать поставленной цели.
К сожалению, и это надо признать честно, получилось так, что правящий класс Советского Союза уже не стремился строить нравственную модель социально справедливого общества, быст­ро утратил коллективистское сознание, разменяв его на торгашеское, и неистово жаждал жить так, как правящий класс в европейских странах и США.
Понимал советский, а затем российский правящий класс или нет, что такой выбор неизбежно ставит страну в заведомо невыгодное положение, но он такой выбор сделал!
И 12 июня 1990 года как раз и стало возможным как начало движения к новой России, то есть на десятилетия назад – к формированию институтов частной собственности, к собственности на землю и средства производства, и так далее…
Естественно, последовали распад СССР в 1991 году и трагические события 1993-го. То есть мы добровольно взялись за решение задач, которые наши конкуренты решали двести, сто, пятьдесят лет назад – в тот момент, когда имели государство и экономику, способные осущест­вить самые смелые прорывы в развитии.
И не надо думать, что мы будем строить капитализм быст­рее и лучше американцев, анг­личан или японцев. Если будем строить так усердно, как они, то сколько, уважаемые читатели, понадобится нам времени, чтобы их догнать?
Сегодня заговорили о качест­ве управления. Безусловно, качество важно. Но и забывать о том, управляешь ты современным авианосцем или вчерашнего дня изготовления крейсером, тоже не надо. Ведь пока мы не поменяли породу коров, так доить на европейском уровне и не научились. Однако коров завести можно, а вот работающую политическую и экономическую систему купить нельзя. Сознание людей купить нельзя, дух народа купить нельзя!
Но, когда мы завершим свою аграрную и промышленную революцию теперь, уже на частнокапиталистической основе, не поймем ли мы, что наши конкуренты занимались совершенно другим делом – начиная с 1980-х годов настойчиво и последовательно все силы бросили на осуществление информационной и технологической революции, то есть двигались от массового производства к индивидуализированным заказам на основе высоких технологий.
Мы же, загубив мощную плановую экономику, породив бедность и нищету, лидируя по статистике самых страшных пороков общества, совершили еще одну ошибку – лишили и частного собственника, на которого возлагаем надежды в реформах, спроса на производимый им товар. А ведь без массового распределения нет и массового производства.
Еще не забыто время, когда ученые глубоко и основательно говорили о планировании социальных изменений. Сегодня много говорится о том, что тогда, в июне 1990 года, планировалось не то и не так. А вот получилось-де по-другому.
На самом деле вопрос более глубокий. Не случилось ли так, что за прошедшие двадцать пять лет Россия не только не избавилась от угрозы «технологической колонизации», а оказалась ей подвержена?
Понятно, что в технологический рай попадут раньше нас многие передовые страны. Доля России в продаже лицензий на ноу-хау и так далее не превышает и одного процента мирового рынка. Помогут ли стране в такой ситуации амбиции правящего класса, охваченного жаждой собственности на землю и средства производства? Полезны ли будут рассуждения о национальном достоинстве, когда нарастает «колонизация» страны западными средствами информации? В свое время Ф. Рузвельт заметил: «Наш прогресс проверяется не изобилием у тех, кто уже имеет много, а тем, способны ли мы достаточно обеспечить тех, кто имеет слишком мало».
Думается, что все те, кто верил, что 12 июня 1990 года станет отправной точкой для счастливого будущего нашего народа, вряд ли предполагали, какую последовательность социальных изменений вызовет такое решение.
День России! В этом слове заложен глубокий смысл. Его стойко приближал М. И. Кутузов в Отечественной войне 1812 года. Он терпел, страдал, был мудр. Выбрал правильную дорогу победы, даже ценой оставления Москвы. И победил! До него были креститель Руси князь Владимир, князь Александр Невский, князь Дмитрий Донской. Наконец 9 мая 1945 года: величайшая Победа нашего народа!
Сколько великих дней России!
Английскому реформатору Кромвелю принадлежит интересное изречение: «Тот человек идет дальше всех, кто не знает, куда он идет».
Действительно, можно зайти далеко, но вот куда?
В каком месте развития оказалась Россия, провозгласив свой суверенитет, тем самым избрав путь распада СССР? Зашли далеко, но куда? Не получилось ли так, что в стремлении побыстрее сделать Россию самой передовой державой, не обратили внимания, что все цивилизации двигаются к прогрессу своим путем, своими методами, используя свои формы?
Вдруг оказалось, что эти 25–30 лет китайцы использовали иначе. Сохранили страну, сохранили общественно-политическую систему и стали первой–второй экономикой мира. А ведь исходная база у них была во много крат меньшая, чем у Советского Союза!
Никто и не предполагал, что смена общественно-политического строя в России приведет к такому кризису морали и нравственности в обществе. Падение тоталитарных режимов имеет следствием развращенное общество. Вместе с тем когда такому больному обществу в кратчайшие сроки предлагают сменить морально-нравственные ориентиры, отказываются от наличия в обществе идеологической почвы, когда ложь и фальшь становятся нормой отношений между властью, бизнесом, интеллигенцией и народом, между социальными слоями и группами, такое общество превращается в сообщество людей с истерзанными душами. Меньшинство терзается по поводу материального богатства, большинство страдает от бедности и нищеты.
Историческая дата – всегда повод для важных и правильных выводов. Сегодня, хотя и тихо, но начался разговор о сущности реформ в России. По большому счету, реформы, соответствующие высокому призванию России, в России еще и не начинались. Они не коснулись системы управления и бюрократизации, коррупции и прав человека, нового понимания частной собственности и социальной справедливости, да много чего.
И главное: надо начинать с политической системы страны, ибо игры в «управляемую демократию» до добра не доведут. России необходимы настоящие реальные политические партии-долгожители, пользующиеся доверием народа, строгие политические законы и правила, крепкая идеологическая основа.
Не случайно в Китае Дэн Сяо-пин начал с «Норм партийной жизни». Одно перечисление пороков, которые должны быть искоренены во имя прогресса страны, не просто впечатляет, а завораживает. Такого кодекса жизнедеятельности чиновников-управленцев у нас нет, нет, естественно, и такого результата, как в Китае.
Но только вышеупомянутым образом можно создать условия для быстрого взросления кад­ров нового поколения, а значит, и для выдвижения новых идей, создания новой системы управления. Тогда мы не станем копировать вчерашний опыт Запада, а будем строить свою российскую цивилизацию.
Известный ученый Ф. Бурлацкий заметил: «Величайшее несчастье быть счастливым в прошлом».
У граждан нашей страны есть все основания и право быть счастливыми не только в будущем, но и сегодня.