«Путь», свернувший Голубино в никуда

Он родился в Киселевке, но родовым вправе считать и село Голубино — тут построен дом, поднялись дети. Имя села то ли от извечно водимых тут во дворах голубиных стай, то ли от «опрокинутых» в небо вод Оскола, по берегу которого длинно растянулись дома и дворы. То ли от синеющего простора недалекого леса. «Отражается небо в лесу, как в воде, и деревья стоят голубые». Не подобное ли привиделось поэту, выдохнувшему эти строки?
Юность Александра Попова связана по времени с приходом на Белгородчину эры специализации сельского хозяйства. Соседнее с Голубином село Оскольское стало центром крупного комплекса, принявшегося предметно дирижировать профессиональными устремлениями местной молодежи. Александр стал студентом Харьковского
ветинститута, с окончанием которого был назначен на должность ветврача крупного откормочного блока специализированного откормочного хозяйства с символичным именем «Путь».
Так бы и идти дальше по накатанному пути. Но бурный хозяйственный рост и развитие сменились процессами, по иронии судьбы названными перестроечными. Зашаталось все под некогда сильными колхозами. Вынужденно свернул в никуда и «Путь». Ставшую никчемной заработную плату соизволили вдруг выплачивать тут хорошо если раз в несколько месяцев. И чтобы существовать, даже главным специалистам спецхоза пришлось прирабатывать.
И получилось так, что Попов задолго до реформы фермеризации опробовал модель
частного фермерства. В числе шести сподвижников «арендовал» водоем у села Грушное. Летом использовали тот зарыбленный пруд для орошения кормовых угодий, а осенью вели отлов рыбы. Договорную плановую часть отловленного передавали колхозу, а оставшееся возили реализовывать в Старый Оскол по своему, как говорится, усмотрению. И тем зарабатывать на хлеб в семьи. Правда, пришлось потом зарабатывать еще и частным подвозом бартерных продуктов и товаров в Ростовскую область, а затем работать в системе создаваемого в Новоосколье прудового питомникового рыбопрома.

Своей колеёй

Двенадцать лет назад он основал «Индивидуальное предприятие Попов», став руководителем крестьянско-фермерского хозяйства. Теперь уже в русле объявленной фермеризации арендовал стогектарный пруд на реке Усердец у села Новая Безгинка. Там и стал совмещать узнанное в институте с опытом наработок в рыбовыращивании.
Если образно, индивидуальное предпринимательство, фермерство в воднопрудовой стихии покатило по дороге не особо гладкой. Немало надуманных ограничений, кредитных главным образом. Как, впрочем, и многих других. Своеобразно было, правда, понято многими и разрешение массовой аренды прудовых водоемов. В кратчайшие сроки, разом считай, едва не все водоемы, подчас даже и не прудовые, оказались «под хозяином», что особенно взволновало массы вольных рыболовов-удильщиков. Им стало практически некуда податься с удочкой.
Но был бы прок делу. Многие же из арендаторов, выловив из арендованных водоемов все, что было нарождено матушкой-природой, поостыли, убоялись организационных трудностей в современной постановке рыбного дела. Сейчас, к примеру, иные вместо того, чтобы совершенствовать отлов, базу рыбокормления, поиска выгодных способов рыбореализации, стали, подобно театральным, продавать билеты желающим рыбу поудить. Если не заламывать едва не заоблачную цену за тот билет, дело неплохое (определенным образом снимается напряжение гнева и непонимания многочисленных любителей отдыха на природе с удочкой). Но если поставить торговлю билетами во главу угла — «театру» тому долго не существовать. Потому что перспектива развития рыборазводного дела при таком примитивном подходе не иначе как нулевая. Ну выловят, а что дальше? Чему аплодировать?
Во исполнение губернаторского распоряжения и Попов завел места для любительского ужения рыбы. Но это отнюдь и далеко не главный предмет коммерции.
Берясь за дело, Александр Попов собранно сосредоточился на реализации двух генеральных для себя направлений. Создать полный замкнутый цикл промышленного рыборазведения и, насколько это возможно, обеспечить независимость этому циклу от многих привходящих обстоятельств.
Ясно всякому: чтобы рыба быстро росла и набирала вес, ее нужно добротно кормить. Но как? Покупные корма — не выход. При почти постоянном ценовом произволе этим ценам ничего не стоит посадить рыборазводное дело на погибельные мели.
Корма должны быть своими. Арендовав пруд, Попов арендовал и землю, пусть и дальнюю (до богородских полей от Новой Безгинки 60 километров). Сегодня у Попова 650 гектаров пахотного массива. А еще четыре комбайна «Дон-166Б», другая подобающая случаю техника. И свои работающие механизаторы, разумеется, небольшим числом. Одной из основ дела — зернокорм. Но его тоже надо умело высыпать в воду. Лучше в виде комбикормов, да еще сделанных направленно рецептурно, рассчитанных на максимальный привес и доброе здоровье водных обитателей. Нужен, одним словом, кормоцех.
Эка невидаль, скажете. Да их сегодня даже с электронно-программным управлением — пруд пруди. Хоть иноземных, хоть отечественных. Но ишь ты, губы-то как раскатал! Цена каждого — не один миллион. А где взять те миллионы фермеру, еще как следует неоперившемуся? Запущенный недавно в «ИП Попов» кормоцех выношен, создан, конструктивно «соткан» годами трудов. Прифермские кормоцеха в почивших колхозах сплошь пошли по цене металлолома. Там и высматривали необходимое. Купленным серьезно оказался лишь гранулятор. Да и то по случаю и не новым. Где-то в Старом Осколе он заменялся на более мощный. А производительность 6 тонн гранул в час прудовому хозяйству Попова, как говорится, выше глаз, да еще и с запасом. Все добытое сочинялось и компановалось под свое разумение. Но нынче, как бы то ни было, с одного конца самосвал засыпает зерно, а с другого — едва не в трюм катера-разбрасывателя высыпается размолоченный, обогащенный специальными добавками и премиксами (они покупные) спрессованный в гранулы корм. Этим аппетитнейшим снадобьем карпы в пруду Попова потчуются трижды в день. Часто, чтобы тот корм лучше усваивался, а не залеживался на дне, разлагаясь. Схватывается рыбами едва не на лету. Идет кормораздающий катер, а вокруг, тяжело плюхаясь в воду, падают и вновь взлетают затяжелевшие за лето питомцы. Этакое буйство насыщения.
Ввод в строй кормоцеха в затеянном рыбном деле — веха характера революционного. Открыт путь к новому уровню эффективности припрудных трудов. В рыбном деле есть показатель, исчерпывающе отражающий эффективность: нагул веса рыбы за сезон. В прошлом году средний вес рыбины, выращенной за лето, составил полтора килограмма. Нынче, несмотря на погодные катаклизмы, карпы Попова подошли с этим весом уже к середине сентября. Для рыбоводных крестьянско-фермерских хозяйств показатель весьма значимый. Иным и нагулянный за лето килограммовый вес рыбины — предел мечты. Из индивидуальных предпринимателей разве что Виктор Тарасенко из вейделевских Клименков доводит сезонный вес карпа до двух килограммов. Но у него завозимый из Ростова посадочный материал, стационарные водные спецкормушки. Корм для рыбы он экструдирует — делает питательный и усваиваемый зернокорм.
Весовые (плюс вкусовые) категории карпов, выращиваемых Тарасенко и Поповым, в особой чести у покупателей. Рыболовы не ищут супермаркеты — супермаркеты ищут их. До прошлого года 70 процентов выращенной Александром Поповым рыбы уходило в Москву. Но ее уже «раскушал» Белгород. Почему бы не сократить плечо перевозок? Сокращено.

Во всех лицах един

При даже беглом знакомстве с частным прудорыборазводным делом просто изумляешься объему знаний и умений руководителя этой затеи. Если образно, А. Н. Попов — «многостаночник». Вот полевая часть дела. Попов в ней агроном. Причем не отбывающий номер. Земля, дающая рыбе основной корм, отнюдь не уподобляется хозяйствам, сеющим ныне зерно по зерну. Попов строго придерживается классического севооборота как основы полевого дела, основы долголетия и плодородия земли.
Он тут и инженер. Тяга к машинам выявилась у Александра еще в ветеринарном институте. В летнее каникулярное время он обмолачивал учхозовское поле комбайном. Доверяли машину студенту. Нынче качество зимнего ремонта как полевой, так и рыбообслуживающей техники — первейшая забота Попова. Ведь как запряжешь, так и поедешь.
Строитель. В рыбхозе постоянно что-то строится. Вот завершающееся прямо на берегу пруда у воды сооружение ангара для кормов. «Двусмысленность» его существования уже определена. Зимой, когда корм съеден, рыба выловлена, а пруд спущен, здесь под примитивное отопление будет организовываться ремонт техники — как полевой, так и рыбоводной. Дебют — грядущей же зимой.
А еще в какой-то мере — строитель-дорожник. Дороги дороги. Две сотни метров твердого асфальтового пути по дамбе потребовали от частника весьма и весьма ощутимых затрат. Зато теперь подъезды к рыбоуловителю, к кормоцеху и кормохранилищам и оттуда в любую погоду беспроблемно проходимы. А сам рыбоуловитель в результате дополнительных бетонных работ и монтажа металлоконструкций всякой породе выловленной рыбы представляет свое место, свою нишу. Тут теперь лад, исключающий суету и добавочные хлопоты с сортировками. Словом, порядок как у хорошего хозяина в хлеву и во дворе. Все на своем месте.
Взявшемуся за гуж фермерства приходится одну за другой осваивать новые профессии. А как же основная, та, которой учили в институте? Ветеринар в Попове не умер. Его забота о здоровье рыбы непрестанна. Худшего варианта, чем пропустить какую-нибудь хворобу-инфекцию, а паче того эпидемию, нет. А потому Попов не скупится на оплату постоянных лабораторных исследований рыбы. А также — здоровья воды. Она тут постоянно чиста и незастойна. Под присмотром родники, дающие жизнь реке Усердец и прудовому водоему. И чисты они не без активного посредства арендаторов. Следствием же всему тому — рыба не только здоровая, но и вкусная. Ее, как уже говорилось, ищут покупатели. Как оптовые, так и розничные.
Освоив многое в своем деле, Попов отнюдь не считает себя взявшим бога за бороду, а быка за рога. Его уважение к стоющему специалисту очень высоко. Когда дело касается крупных электромонтажных преобразований, без колебаний зовет «в гости» шурина, работающего в системе энергетики. Его старший сын Виталий живет в Белгороде, но «вахтами» наезжает к отцу на пруд помогать ему.

Закурил на шестом десятке

 Коллектив работающих под началом Попова очень невелик, отбирается руководителем, к слову сказать, самым тщательным образом. В итоге тут каждый, как и он, «многостаночник». В силу специфики о нормированном рабочем дне тут не может быть и речи. Днем — привычные должностные и профессиональные обязанности, а к ночи, немного отоспавшись, все — на охрану! Стогектарная чаша воды, наполненная крупными рыбинами, неотвратимо влечет к себе любителей изловить тех рыбин. Будто это не то, что, к примеру, тайно проникнуть в овчарню и утащить пару баранов (что покрупней) для шашлыков на пикнике. Но в овчарне — воровство. А на пруду, пусть и тайная, но забава. Дьявольский стереотип.
Хлопотно. Не хватает времени едва не катастрофически. Уже за пятьюдесятью годами он узнал вкус сигареты и крепкого кофе. Постоянной же настойчивостью, упорством одолимы, похоже, даже дремучие стереотипы. Хищения не изжить, но в нынешнем году их уже меньше, чем было в году прошлом. А годы работ в рыбопроизводстве дали Попову не только солидный запас профессиональных знаний, но в некотором роде наитие. Наверно, от длительного прямого общения с природой. В этом рыбосезоне, к примеру, он категорически не пошел на расширение поголовья толстолобика. Не решился сделать это, как многие. Те же, кто едва не запредельно нагнал поголовье этой сугубо травоядной рыбы, попал в беду. Скопления рыб не вынесли жары, степлившейся до крайности воды. Труды обратились в прах и гниение. Попов не может объяснить, но что-то удержало. Наверно, это «что-то» и есть наитие, уже профессиональное. Карп, на котором в индивидуальном предприятии сделана основная ставка, африканскую жару перенес относительно спокойно и не уступил с привесами. Пути в Ростов за посадочным материалом Попов еще не проторил. Довольствуется пока тоже неплохим материалом новооскольского рыбопитомника. И из этого извлекает определенную пользу. Степень мобилизации его коллектива такова, что, получив в питомнике малька в семь утра, к полудню они уже заканчивают «посевную» на своем стогектарном водоеме. Дружно и сознательно.
В крестьянско-фермерском хозяйстве работают крестьяне же. У каждого во дворе корова, а то и две. При напряженном графике работы в рыбном хозяйстве сложно с сенозаготовками на коровью зимовку. Попов специально купил пресс-косилку, чтобы его работники ускорили сенозаготовку, освободясь для прудовых работ. Снабжает он их бесплатно и фуражом. Отдыхают работники зимой, после того как закончится ремонтная и всякая подготовительная кампания к новому сезону. Но иной до конца свой отпуск не отгуливает, является на производство, прося дела. Его, как принято говорить в таких случаях, уже «затянуло». Как «затянуло», похоже, и самого Александра. Свой дом в Голубино (это в другом конце района) он навещает редко, живя при пруде в вагончике с электрообогревателем и телевизором. Сложна крестьянско-фермерская жизнь. Но она способна и увлечь, что называется, с головой. В среде его коллег существует мнение: проработавшего полтора десятка лет у воды от той воды уже не оттянуть ни в какую другую профессию.

И всё-таки Шагать

А дело тут находится всегда. «Если шагать слишком широко, можно штаны порвать». Говоря это, Попов и не думает уняться с преобразованиями. Не сказать, что он фонтанирует ими. Но если что задумывает, то взвешенно, сообразуясь с возможностями, финансовыми в первую очередь. Экструдирование кормов, что культивирует вейделевский предприниматель Виктор Тарасенко, скоро будет и у Попова. Кое-что из необходимого к тому уже приобретено, прикуплено.
Есть и замысел более крупного плана — поднять в русле Усердца каскад еще из двух прудов. Другими словами говоря, создать вторую очередь частного рыбопроизводства. Такое одним годом не решается. Дозревает решимость, накапливаются силы. Знаний и характера должно хватить.