«Встают рассветы над планетою…»

Тропинками детства

Хотелось бы рассказать о Марии Ивановне Давыдовой, отдавшей без малого 45 лет Лебединскому железорудному карьеру – вначале в составе комбината «КМАруда», затем – Лебединского горно-обогатительного комбината.
О своем родном Красном Хуторе, как назывался раньше нынешний поселок Троицкий, самые ранние воспоминания вперемешку с впечатлениями от рассказов матери у маленькой Маруси остались довольно безрадостные. Как сейчас перед глазами проходящая прямо через хутор широкая разбитая дорога – так называемый Курский шлях – с военной техникой и лязгом гусениц, снующие всюду фашисты, расположившиеся в хатах и выгнавшие на мороз их жителей. Однажды какой-то немец выхватил из рук матери Марусину сестренку-близняшку и бросил в открытый люк погреба. Шмякнулось тельце ребенка о дно, и через недолгое время, покашляв кровью, малышка умерла. Так осталась Маруся без сестры.
О холодном и голодном детстве детей войны много сказано и написано. Но так зримо представляется мне любимое в детстве Марусино занятие, когда летним жарким днем убегала она одна, без подруг, за хутор и тихо бродила потом по еле приметным тропинкам или подолгу лежала где-нибудь на краю поля в траве, среди ромашек, глядя в небо и слушая то песню жаворонка, то стрекотание кузнечиков. Так приятно мечталось! Мечтала о многом, в том числе и о том, чтобы выучиться и жить в городе. Тогдашний поселок имени И. М. Губкина был для нее тоже город.
Первые четыре класса училась в местной начальной школе, располагавшейся в обычной деревенской хате. А вот с пятого по седьмой пришлось ходить за шесть километров в село Теплый Колодезь. Туда да обратно – уже двенадцать.
– Бедные твои ножки! – всякий раз, глядя со слезами на внучку, сокрушалась бабушка.
После седьмого класса многие Марусины подружки остались дома помогать родителям по хозяйству и в колхозе, а Маруся решила учиться дальше. Поблизости были лишь две «десятилетки» – в Губкине и в Лукьяновке. Пошла в ближнюю, лукьяновскую, но – 12 километров в один конец! Пожила некоторое время у родственников в соседней деревне Крамская, но оказалась такой робкой, стеснительной и даже дикой, что не стал неожиданным для родителей состоявшийся однажды диалог:
– Мам, у моей фуфайки совсем локти протерлись, я завтра в школу не пойду.
– Ладно, дочка, подождем немного. Вот к зиме бычка сдадим – купим тебе обнову.
В общем, не получилось в тот год с учебой. А там и Марусино 16-летие подоспело.

В карьер – навстречу мечте

Как только Марусе вручили паспорт, первое, что она сделала – пошла на комбинат «КМАруда» устраиваться на работу. А там как раз создавалась бригада из таких вот «недоростков» с сокращенным рабочим днем. Называлась она местными острословами «возьми-подай» и «поди-принеси». Приняли туда и нашу Марусю. Тогда же она поступила учиться в школу рабочей молодежи в 8-й класс, ей дали место в рабочем общежитии. И через недолгое время уже никто бы не смог угадать в диковатой и стеснительной Марусе одну из активнейших комсомолок комбината, непременную участницу всех смотров-конкурсов художественной самодеятельности и всякого рода других молодежных инициатив.
Причем не только пела хорошо, но и работала. И когда предложили ей перейти в бригаду штукатуров-маляров, чтобы стать настоящим специалистом, радости ее не было предела.
Впрочем, следует сказать, что радость эта нисколько не умалила стремления Маруси к исполнению главной тогда ее мечты. Ей страстно хотелось видеть себя работающей на строительстве горно-обогатительного комбината на базе Лебединского месторождения железных руд. Всесоюзная ударная комсомольская стройка! Разве могла она обойтись без нашей героини, когда со всех концов страны ехала туда молодежь по комсомольским путевкам! Как только исполнилось 18, мечта стала реальностью.
Свою новую работу – съемщик-замерщик буровзрывных скважин – Мария любила. Нравилось ей спускаться ежедневно в карьер, карабкаться по его крутым уступам и, обходя подготовленные к предстоящему взрыву блоки руды или горной породы, производить необходимые замеры у каждой пробуренной скважины. Нравилось обсуждать потом с геологами и маркшейдерами полученные показатели и принимать участие в расчетах количества закладываемой в каждую скважину взрывчатки. Нравилось быть объектом всегда участливого внимания и грубовато-добродушных шуток бурильщиков, взрывников и прочего горняцкого люда.
Ответственный за взрывные работы по карьеру Григорий Степанович Грицаенко говорил иногда: «Маша, я твои уступы не буду перепроверять, знаю, что у тебя все сойдется». А Маша, карабкаясь по уступам, любила напевать очень модную в то время песенку:
«В рубахе ярко-клетчатой
расцветки,
В болотных сапогах
не по ноге
Девчонка из геологоразведки
Шагает по нехоженой тайге.
Встают рассветы
над планетою…».
И видела в этой «девчонке» себя. Потому что дальше в этой песенке были слова:
«Девчонке снится паренек
с физмата
И вальс-бостон на клубном
пятачке.
И пахнет дымом суп
из концентрата,
И бигуди забыты в рюкзаке.
Встают рассветы
над планетою…».
Тот самый паренёк
И вот теперь нам самая пора сказать о Машином «пареньке», но только не с физмата, а из техникума (впоследствии известном в среде губкинских горняков главном маркшейдере Губкинского управления треста «Союзшахтоспецстрой» Николае Федоровиче Давыдове). Они познакомились, когда Мария пришла на первый урок в вечернюю школу. А тут этот «паренек» – под метр девяносто ростом, с копной кудрявых волос и в форме моряка Северного флота. Он уселся за парту прямо впереди Марии и ее подруги – школьной доски совсем не стало видно. Попробуй не обрати внимания! И Мария, конечно, обратила. А Николай, проучившись год в школе и, видимо, решив, что сердце Марии надежно им приякорено, уехал в другой город – по настоянию своего начальства, увидевшего в парне перспективного толкового работника, учиться на маркшейдера.
Мария окончила десятый класс вечерней школы и стала студенткой Губкинского филиала Всесоюзного заочного политехнического института (сегодня – МАМИ). Николай, тоже отучившись, вернулся с красным дипломом в родной Губкин. Здесь поженились, у них родился сын. В силу этого и ряда других обстоятельств Мария институт бросила. Но ей хватало и ее любимой работы. С годами она уже меньше ходила по уступам, а в составе специальной проектной группы занималась проектированием массовых взрывов в Лебединском карьере.
Перед выходом на пенсию три года еще поработала диспетчером карьера. Она ветеран труда, у нее множество всяких грамот, дипломов и других свидетельств ее добросовестной работы.
В настоящее время Мария Ивановна и Николай Федорович живут вдвоем в Губкине, а их сын и две уже взрослые внучки – в Киеве. Сегодня это – их боль, понятно почему.