Этот День Победы…

Начавшийся год проходит под знаком особенно значимого юбилея: Победе в Великой Отечественной войне исполняется 70 лет. Память о бессмертном подвиге советского народа, отстоявшего независимость Родины и разгромившего фашизм, неискоренима в сердцах и душах россиян, всех прогрессивных людей планеты Земля. И юбилей – повод вспомнить о тех, «кто в штыки поднимался как один, тех, кто брал Берлин», кто самоотверженно ковал Победу в тылу… Вспомнить и о детях войны, которые, достойно перенеся неимоверные тяготы, выпавшие на их долю, вместе со взрослыми восстанавливали разрушенное хозяйство страны, а затем приумножили ее достижения, выведя в число передовых держав.
Есть чем гордиться, есть на кого равняться и у кого учиться сегодняшним поколениям. Тем более что практически в каждой семье у нас «памятен свой герой».
Будем верны этой памяти!

Приглашаем читателей «Белгородки» принять участие в подготовке материалов под рубрикой «Этот День Победы…», которую открываем сегодня на страницах нашей газеты.

Командир орудия Андрей Федотов
Каким был победный май сорок пятого? Семьдесят лет прошло с той главной весны для наших отцов и дедов. Мой отец долго вспоминал, как цвела черемуха в тот незабываемый год, как надрывались соловьи, обалдев от наступившей тишины; как хрипели патефоны с заезженными пластинками.
Со смехом старые солдаты вспоминают и то, как по привычке еще много лет после войны пригибали головы под раскатами весеннего грома, принимая его за артиллерийскую канонаду. Война просто так не ушла из их жизни, у одних оставив шрамы на теле и у всех без исключения – в душе. Увы, их, помнящих главную весну прошедшего века, осталось совсем немного. Один из них – наш давний, с пятидесятилетним стажем подписчик «Белгородской правды» Андрей Тимофеевич Федотов.
Бывает же так в жизни – прошел солдат с боями всю войну и не получил ни одного ранения! А после войны, обустраивая мирную жизнь, подорвался на мине. Так сложилась судьба бывшего командира 76-миллиметрового орудия Андрея Федотова.
…Хозяин крепкой крестьянской семьи Тимофей Александрович Федотов, отец Андрея, не понравился своей независимостью новому сельскому начальству. Архангельские крестьяне, сродни поморам, люди независимые. Коровы, кони, птица во дворе – каждый день в хлопотах по кормлению, уходу за ними. Даже хлеб выращивали на той суровой земле. Свое дело знали и кланяться никому не хотели. А тут какой-то чиновник из безлапотных, у которого и достоинств – всего-то печать в кармане, командовать вздумал. Когда стали создавать колхозы, все Федотову-старшему и припомнили. Нашли и повод, чтобы избавиться от него, – раскулачили и отправили в края не столь отдаленные.
С тех пор Андрей отца и не видел. Мама умерла еще раньше, так что двенадцатилетнему подростку, окончившему к этому времени пять классов, дальше продолжать учебу стало невозможно. Шестерым братьям и сестрам нужно было как-то кормиться.
Архангельская земля – край лесной. Лесозаготовки здесь – обычное дело. Так что подросток с пилой в лесу никого не удивил. Но парень он был не по годам крепкий, справлялся и с такой работой. А лишь началась война, отправили его к Белому морю строить дорогу до Архангельска. Грузы морских караванов нужно было отправлять на материк. Бросали землю на повозки день и ночь. Работали так, что дохли лошади. А когда вернулся в село – его уже ждала повестка на фронт.
200 километров топал пешком на призывной пункт вместе с такими же восемнадцатилетними архангельскими парнями. Ложка зерна в день и вода – вот и весь «призывной паек».
Пять классов по тому времени – образование приличное. Грамотного парня определили на курсы младших командиров в артиллерийскую учебку. Новоиспеченный командир орудия, а точнее – 76-миллиметровой пушки, был зачислен в артполк знаменитой впоследствии 189-й стрелковой дивизии, которая держала оборону Ленинграда у легендарных Пулковских высот. Задача была непростая – не только удержать Ленинград, но и отвлечь на себя как можно больше сил противника, рвущегося к Москве.
В артиллерийском расчете по штату должно быть пять человек, но, как вспоминает Андрей Тимофеевич, больше трех редко когда было. Да и те менялись чуть ли не каждый месяц. Выжить после таких бомбардировок, когда из-за самолетов не видно неба, сродни чуду. Федотов вспоминает «мясорубку» у Невской Дубровки, когда шли по полутораметровому слою трупов. Как такое можно забыть?
На груди у старого солдата, помимо медалей, три ордена. Но медаль «За оборону Ленинграда» он считает самой дорогой для себя.
В Латвии, уже в самом конце войны, довелось артиллеристу повстречаться на прямой наводке и со знаменитым германским «зверинцем» – танками Т-V и Т-VI, или, как их называли, «пантерами» и «тиграми». К тому времени первое орудие первой батареи, которым командовал Федотов, значилось снайперским: однажды на учениях нужно было уничтожить проволочное заграждение, дот и плиту размером 60 на 60 сантиметров, символизирующую снайперскую точку. На каждую цель полагалось три снаряда. Расчет Федотова уничтожил все за три выстрела!
Танки появились совсем с другой стороны – откуда не ждали. В расчете Федотова к тому времени осталось вообще два человека – он да заряжающий. Быстро развернуть пушку не удалось, тогда командир орудия позвал пробегающего мимо пехотинца.
– Да пошел ты, артиллерия, куда подальше! – пехотинец не хотел отвлекаться от собственных дел.
Обычно спокойный и выдержанный в словах Федотов в ярости схватил автомат, и лишь тогда помощь была оказана. И вовремя. Танки шли, подставляя борта – редкая удача! Первый выстрел пришелся в огромный валун, за которым спрятали орудие, – пехотинец в спешке сбил прицел. Два других выстрела подкалиберным снарядом точно нашли свои цели. Но и от его пушки в том бою ничего не осталось.
День Победы артиллерист встречал в Прибалтике. Все уже праздновали знаменательную дату, а их подразделение все выколачивало засевших в дотах фашистов.
У Федотова он приходится на 12 мая. Эта дата отмечается в его семье и по другому поводу.
Есть в народе поверье – не жениться в мае, поскольку будешь всю жизнь маяться. Анд­рей Тимофеевич и его супруга Клавдия Алексеевна с этим категорически не согласны. 65 лет они прожили вместе, по их словам, как голубки. Ни серьезных ссор, ни разногласий. Такую дату называют «железной свадьбой». И правильно! Редко что бывает крепче железа.
– Я бойкая была, первая пе­вунья и танцовщица, – рассказывает Клавдия Алексеевна. – А он стал на танцах у стенки и не сдвинешь его. Пришлось брать инициативу на себя. Мне сейчас даже страшно подумать, что было бы, не пригласи я его!
В Белгород демобилизованный сержант попал случайно – их подразделение привезли на заготовку дров. Тут и встретился с миной фронтовик. Белгородская земля в то время была ими буквально нашпигована. Когда лежал в больнице, к нему пришел командир полка и покаялся.
– Андрей, не секрет, что я тебя за тот танковый бой представлял к Герою! Но пойми меня правильно, там, наверху, твердо сказали, что ты сын репрессированного – не положено. Хорошо хоть орден дали. Так что не серчай.
Андрей Тимофеевич еще раз побывал на архангельской земле: приехал – ни родни, ни друзей. В полуразвалившейся хате нашел старый поддужный колокольчик, который скрашивал ему, подростку, дальние санные дороги. Вот и все, с чем он возвратился на Белгородчину. На дужке колокольчика выбита дата – 1890 год. Теперь это главная семейная реликвия Федотовых.
Клавдия Алексеевна всю жизнь проработала портнихой. Все в доме сшито ее руками. Даже костюм, в котором Андрей Тимофеевич вышел фотографироваться. Сам бывший фронтовик, окончив автошколу, трудился шофером. Причем двадцать лет – на «скорой помощи»!
У них в доме праздники тихими не бывают – внуки и правнуки скучать не дают.
По словам Андрея Тимофеевича, веник в руки его супруга никому брать не позволяет – сама со всем управляется. Да и в огороде с женой они наперегонки работают. Даже свой собственный сорт помидоров вырастили.
Андрею Тимофеевичу скоро 92! По субботам в его расписании обязательная банька с березовым веничком. После парилки он и в снежок не прочь окунуться. Архангельские мужики – народ крепкий. И, как показала жизнь, надежный!