Притяжение земли

К фермеру Шамраю на хутор Давыдкин Волоконовского района едем через село Погромец. Когда-то оно называлось более благородно: Петропавловка — в честь церкви Петра и Павла. К ее строительству приложил руку сподвижник Петра Первого Александр Меншиков.
Храм — главная архитектурная и историческая достопримечательность Погромца. Хотя и тронутое временем и ветрами, но по-прежнему величественное здание.
После указателя «х. Давыдкин» в нескольких метрах еще один — «Добро пожаловать в ИП КФХ Шамрай П. В. Основано в 1996».
Павел Васильевич в родном хуторе личность известная: и работу дает, и социальным обустройством села занимается, и вообще помогает чем может.
Хутор Давыдкин не мал — около полусотни дворов, две улицы. Все, кто тут живет, либо когда-то работал у Шамрая, либо сегодня трудится, либо является пайщиком его крестьянско-фермерского хозяйства.
По улице, где хуторской клуб, по жирному чернозему идут, переваливаясь, в проулок толстенные гуси. Этот клуб Шамрай сделал специально для молодежи. Отремонтировал развалившееся с годами здание, купил теннисный стол, музыкальный центр и цветомузыку. Нанял женщину, платит ей зарплату, чтобы присматривала на дискотеке за отдыхающими. Человек пятнадцать набивается в небольшое помещение в выходные дни, иногда и побольше. Какое-никакое, а культурное времяпрепровождение. Все же лучше, чем заборы подпирать.
Зимой, когда и вовсе заняться парням и девчатам нечем, сюда приходят, здесь же размещают избирательный участок, собрания проводят разные. С другой стороны — столовая для работников хозяйства. Ее тоже на свои средства привел в порядок Шамрай, кормит бесплатно обедами и ужинами.
Про земляка хуторяне говорят: совестливый и щедрый. Его пайщики получают больше, чем в иных крупных холдингах. А именно: шесть центнеров зерна, мешок сахара и два мешка семян подсолнечника имеют. Весной огороды пашут бесплатно. Похороны у людей — за помощью бегут к Шамраю. Праздник какой государственный или православный — тоже к нему. Глава поселения знает: Павел Васильевич не откажет в просьбе. Никогда еще такого не было.
Несколько лет назад оказалось, что не на чем возить хуторскую ребятню в школу. Предприниматель решил проблему — купил автобус. Какое-то время давыдкинскую детвору доставляли в учебное заведение на персональном транспорте. Позже получили школьники автобус от района.
— Кто-то называет меня миллионером. Да если б я стремился к личному богатству, здесь бы ничего не было, — спокойно, без чванства говорит Шамрай.
Он хорошо помнит, как бывший глава Волоконовского района Анатолий Иванович Гаевой сделал предложение, от которого невозможно было отбояриться. Павел Васильевич к тому времени за плечами имел профессию токаря, отслужил в армии, окончил Корочанский сельскохозяйственный техникум по специальности агроном и работал начальником участка колхоза «Красный путь» в родном Давыдкине. Хозяйство шло к банкротству и нужно было что-то делать. Руководитель района насел тогда капитально, уговаривал Шамрая: отделиться от колхоза и открыть индивидуальное предприятие. Тот не решался долго. Да и не на что было решаться. «Работать не на чем. Техника разбитая, денег нет, а Гаевой сильно просил», — вспоминает наш герой.
Первые годы это был каторжный труд.

Шамрай так и говорит: «каторжный», а еще — «адский». С банками никогда не связывался, деньги на необходимое брал в долг у знакомых предпринимателей и расплачивался, как правило, бартером. С благодарностью вспоминает тех, кто помогал ему тогда. Подставивших плечо в трудную минуту было много. Не один он рыскал по округе в поисках солярки, выклянчивал дефицитные запчасти в еще не развалившихся колхозах.
— Только сейчас я могу спокойно вздохнуть. В хозяйстве все новое. Два «Джон Дира» выполняют всю работу. (У Шамрая 2,5 гектара земель, где выращивают свеклу, подсолнечник, зерновые).
— А остальные сорок человек чем заняты, если «Джон Диры» пашут за всех? — спрашиваю у фермера.
— В крупных агрохолдингах, когда покупают мощную технику, от людей избавляются. Ужас вообще, как посмотришь... Я не могу уволить. Мы же вместе начинали. Поэтому всем находим дело. А как же иначе?
Павлу Васильевичу 43 года. Помогают вести бизнес брат Владимир и супруга Надежда. Рано Шамраю еще думать, кому передать дело. Дети есть: сын работает юристом в Белгороде, дочка заканчивает 10-й класс. Но — только не им...
— Они еще маленькие были, я им внушал: здесь вам делать нечего. Своим детям я не пожелаю такого тяжелого хлеба. Сын в городе отработал с 9 до 18 — и свободен. А тут света белого не видишь. Когда начинается весна, я сплю по два часа в сутки. Какой там юг, какое море? Если есть море, то только проблем и работы! Жить здесь можно, зарабатывать — тоже. Но что здесь увидишь? Все понакупили машин, а поехать некуда, даже нормального магазина нет.
— Почему же все не бросите, продолжаете тянуть лямку, если так тяжко? — интересуюсь у собеседника. — Почему не едете в большой благоустроенный город?
Шамрай пожимает плечами. Я, кажется, знаю ответ. Он, как и его отец, вернувшийся с Курской дуги без правой руки, не привык отступать перед трудностями. Василий Федорович, оклемавшись немного после госпиталя, устроился работать на почту — разносить письма и газеты. И не пешком ходил — верхом на лошади ездил...
А разговоры эти о многотрудной крестьянской жизни — так, душу отвести. На самом-то деле так и есть — тяжел сельскохозяйственный бизнес. Но пошумит-пошумит маленько и — снова в упряжку.