Наша газета не раз писала о Сергее Николаевиче Шевченко – президенте Белгородской федерации альпинизма и скалолазания. Он совершил более 70 восхождений в 16 различных горных регионах мира – Гималаи, Тибет, Аляска, Альпы, Камчатка, Памир, Тянь-Шань, Алтай, Кавказ, Крым... Побывал в 25 странах мира. Среди его увлечений – горный туризм, скалолазание, горные лыжи и велосипед, волейбол и футбол. Он прыгал с парашютом, летал на параплане и воздушных змеях, плавал с аквалангом, побывал в пещерах, сплавлялся по рекам на байдарках.
Но только альпинизм стал делом всей его жизни, венец которого – недавнее восхождение на Эверест с флагом нашей области. Сергей Николаевич стал гостем нашей редакции. Публикуем его рассказ о событии, абсолютно уникальном для белгородского спорта.
– Величайший альпинист XX века, легендарная личность в истории мирового альпинизма Райнхольд Месснер сказал фразу, которая, наверное, очень подойдет к сегодняшней истории об экспедиции на Эверест, и вообще, для всей моей жизни в качестве альпиниста и просто человека: «В жизни каждого человека наступает момент, когда ему необходимо выразиться до конца, дойти до предела своих возможностей. Он не достигнет согласия ни с самим собой, ни с окружающим миром, если не поднимется на ту высоту, которая представляется ему пределом».
В 20 лет я, будучи студентом третьего курса нашего технологического института, с братом Сашей впервые пошел в горы. Но если бы мне тогда сказали, что я в 57 лет буду участвовать в экспедиции на высочайшую вершину мира, – никогда бы не поверил. Тогда считалось, что на Эверест после 40 не ходят. Но тем и интересна жизнь, что никогда ничего не предугадаешь.
Когда решался вопрос о моем участии в экспедиции, я чувствовал невольный трепет. Что называется, трижды подумал. Съездил на кладбище к родителям, чтобы мысленно с ними посоветоваться, сходил в храм. В итоге решил: буду участвовать.
Началось все это шесть лет назад, после моего восхождения на шестую по высоте (8201 метр) вершину мира, пик Чо-Ойю в Гималаях. Тогда меня допустили к отборочным соревнованиям на право участия в гималайской экспедиции на Эверест. Отбор проходил в условиях зимнего восхождения на Эльбрус. Летом это не самая сложная гора, но зимой, в плохую погоду, восхождение становится экстремальным, с ураганами и морозом до минус 40 градусов. Поправляя альпинистскую «кошку» голой рукой, я за две минуты отморозил пальцы. Никто из 30 человек тогда не дошел до вершины, но руководство экспедиции оценило итоги этого «теста» и выбрало 12 человек, в том числе меня.
Поехать на Эверест в тот раз не получилось по финансовым причинам. «Экскурсия» эта не из дешевых – больше миллиона рублей на одного человека. Закупка альпинистского снаряжения (скажем, мой спальный мешок для экстремальных морозов – до минус 40 градусов – стоил 16 тысяч рублей) и экипировки, перелеты, переезды, наем в Тибете носильщиков, проводников и кухонных рабочих. Благополучие группового альпинистского подъема, на самом деле, обеспечивает большое количество вспомогательного персонала.
Таким образом, вопрос завис на несколько лет. Наконец в прошлом году с помощью депутата Белгородской областной Думы Андрея Стефановича Волосенка финансирование моего участия в экспедиции на Эверест было обеспечено, за что ему большое спасибо.
*
Экспедиция была организована Международным альпинистским клубом «Семь вершин» (Москва), который регулярно проводит восхождения на высочайшие вершины всех семи континентов. Руководитель клуба (а заодно и нашей экспедиции) – известнейший альпинист, чемпион СССР и России, мастер спорта Александр Абрамов. Помимо меня в состав группы вошли 11 человек: из США, Казахстана, Польши, России и Украины.
6 апреля я уехал из Белгорода – на 50 дней, большую часть из которых мы провели в палатках. Из Москвы мы прилетели в Индию, осмотрели Дели и Тадж-Махал. Перелетели в столицу Непала Катманду, где был организован сбор всех членов экспедиции. Два дня мы там провели, осматривая достопримечательности и закупая снаряжение, продовольствие, баллоны с кислородом для дыхания на высоте, в горах. Оттуда на самолете отправились в Лхасу – столицу Тибета, побывали во дворце далай-ламы Потале. И на машинах – в базовый лагерь, к подножию Эвереста...
*
Мне довелось бывать в Тибете семь лет назад. С тех пор там многое изменилось: китайское правительство вкладывает в этот уникальный и огромный регион большие деньги, развивая инфраструктуру, прокладывая хорошие дороги.
По одной из них мы приехали в базовый лагерь экспедиции, находящийся на высоте 5200 метров (это почти высота Эльбруса). И началась спортивная часть экспедиции – так называемые «акклиматизационные выходы» и подготовка к штурму вершины.
Нахождение на такой высоте, сопряженное с физической нагрузкой, чрезвычайно тяжело. Головная боль, вялость, усталость, пульс, зашкаливающий за 120 ударов, давление 150 на 90... Отсутствие аппетита – за время похода я похудел на 8 килограммов. Но когда перед решающим штурмом совершаешь ряд тяжелых подъемов из базового лагеря – сначала на небольшую высоту, потом все выше и выше, организм постепенно привыкает.
*
Восхождение на Эверест – это прежде всего терпение. Каждый день ты вынужден преодолевать холод, ночевки в промерзшем за день спальнике, в котором лежишь, как в холодильнике, до тех пор, пока не нагреешь его своим телом. Морозные ночи кажутся бесконечными, и утром поднимаешься с радостной мыслью о том, что сейчас предстоит идти наверх с тяжелым рюкзаком и таким образом размяться и согреться.
Скорость ветра наверху – до 150 километров в час. В подготовленных заранее по маршруту промежуточных лагерях рвало палатки. Мы подходили к лагерям – и вид разорванных в клочья палаток на высоте 7500 метров вызывал жуткие мысли о том, что ты мог в этот момент оказаться там, и шансов выжить фактически не было: на таком ветру и морозе любая одежда бессильна.
Акклиматизация была мучительной. Один наш товарищ, польский спортсмен Зигмунд Брковский, решил прервать участие в экспедиции. Даже самый сильный организм может не перенести таких нагрузок. И, к сожалению, в нашей команде произошла трагедия: на высоте 6500 метров не выдержало сердце у моего друга, с которым мы спали в палатке, москвича Сергея Пономарева.
Ему было лишь 43 года. Он скончался от острой сердечной недостаточности буквально на наших глазах в течение 15 минут. Мы видели, что ему плохо, но помочь ничем не могли – к сожалению, «скорой помощи» в горах нет.
Только в этом году на Эвересте погибли уже восемь человек, в том числе один из лучших альпинистов России Алексей Болотов, с которым я был знаком по совместному восхождению на Чо-Ойю. Он входил в состав нашей национальной сборной по альпинизму, был награжден орденом Мужества.
После гибели Сергея мы решили обязательно добиться от идущих с нами шерпов-носильщиков (шерпы – это национальность высокогорных непальцев), чтобы его тело было спущено вниз. И, помянув его, продолжили восхождение. На высоте 7000 метров уже понадобился кислород для дыхания – настолько разрежен там воздух. В одну из ночей ураганный ветер трепал палатки так, что мы не могли заснуть: каждый миг могло порвать палатку, и ты окажешься во власти стихии. Это была ужасная ночь.
*
Между нижним, «базовым» палаточным лагерем и верхним – «штурмовым», из которого альпинисты поднимаются уже непосредственно на вершину, было устроено еще несколько промежуточных лагерей.
И во время подъема к последнему, штурмовому лагерю у меня случилась роковая неприятность: сломались специальные высокогорные солнцезащитные очки, которые должны прилегать плотно, герметично. У ребят нашлись запасные, но, к сожалению, при их надевании образовалась небольшая щель между очками и кислородной маской...
В итоге часа через два я ощутил на глазах некую пелену. Вначале подумал, что это очки запотели, такое бывает. Но быстро пришло ужасное осознание того, что проблема не в очках, а в начавшемся воспалении глазной роговицы от солнечной радиации.
Зрение стало пропадать с катастрофической быстротой: фигуры людей, альпинистские веревки превратились в трудноразличимые силуэты.
И на высоте 8000 метров, не дойдя до вершины совсем немного, я был вынужден принять трудное, мучительное решение – прекратить подъем и спуститься. Я не мог рисковать жизнью ребят, которые вынуждены были бы помогать мне. Слепой альпинист на Эвересте – слишком серьезная проблема. После непростых раздумий укрепился в этом решении, посоветовавшись с руководителем экспедиции. И он, и ребята, меня поддержали.
С помощью одного из проводников, шерпа Пембы, я за день спустился в один из промежуточных лагерей на высоту 6400 метров. Там был доктор, который уже к утру следующего дня полностью привел в порядок мое зрение. К счастью, воспаление роговицы, грозившее ожогом глаз, не развилось настолько сильно.
Но время было уже не вернуть. Догнать всю группу не представлялось возможным. Они не могли меня ждать: лишний день в горах, на высоте 8000 метров – а это уже так называемая «зона смерти» – недопустим.
Ну а ребята успешно дошли до цели и спустились вниз. Они принесли на вершину и водрузили там флаги России и Белгородской области.
*
Несмотря на то что Эверест впервые был покорен 60 лет назад, восхождение на него по-прежнему является символом высочайшего альпинистского мастерства, силы духа, воли, мужества, терпения, умения работать в команде.
Безусловно, современное альпинистское снаряжение и одежда с тех пор стали значительно лучше. Но это лишь в малом облегчает сложность задачи. За прошедшие десятилетия процент погибающих там альпинистов лишь несколько снизился. Многие тела мы видели на своем пути. Они лежат там десятилетиями, сохраняясь на холоде. Никто и никогда не спустит их вниз, специально заниматься этим некому, а спуск с 8000 метров и вовсе практически невозможен. Подъем на Эверест никогда ни для кого не будет легким.
В альпинистском мире считается, что если альпинист шел на вершину, покорил ее и спустился – это победа. Если погиб на восхождении – то это полное поражение, и в спорте, и в жизни. Но если он шел, не дошел немного до вершины, достиг лишь предела своих возможностей и спустился – это не поражение! Это ничья: ни ты не покорил вершину, ни она тебя. Умение вовремя остановиться – тоже искусство.
Поэтому сейчас я не расстраиваюсь, хоть там и было обидно до слез. Ведь практически дошел до вершины, не хватило всего одного дня. И самое главное: Эверест не дороже жизни, а я обещал жене и детям вернуться живым. Самое ценное в жизни – семья, и никакие спортивные амбиции не должны здесь превалировать.
Вновь процитирую Райнхольда Месснера: «Мне удалось подняться на все 14 «восьмитысячников» и остаться живым лишь потому, что я всегда знал, когда нужно остановиться, чувствовал, когда риск был слишком велик. Я терпел поражения, отступал в 11 гималайских экспедициях. Поэтому я жив».
Было очень приятно, когда по итогам восхождения руководитель экспедиции отметил меня как человека, проявившего высший уровень спортивной подготовки и профессионализма, который смог в нужный момент принять нужное решение. А еще, по его словам, именно я был «душой» нашей многонациональной команды. Ведь там я даже написал и исполнил на гитаре гимн клуба «Семь вершин». В нем есть такие строки:
Здесь очень холодно
бывает
И ураганные ветра.
Нам Эверест ошибок
не прощает,
Но мы к вершине рвемся,
как всегда.
И не чувствую себя побежденным. Флаг нашей области был водружен на Эвересте, теперь я горд за свою малую родину и рад тому, что это состоялось. Меня лишь мучает вопрос, на который никогда не будет ответа: что было бы, если бы я решил продолжить восхождение?
Но ведь нет ответа и на другой вопрос – решусь ли вновь участвовать в такой экспедиции? Ответ может быть отрицательным. Но если вдруг представится возможность – он может быть и положительным...
Сейчас же просто отдыхаю после всех пережитых трудностей и потерь. Работаю инженером-строителем, учусь в аспирантуре, готовлюсь к защите диссертации у декана геолого-географического факультета НИУ «БелГУ» профессора Александра Николаевича Петина. Наслаждаюсь общением с друзьями, семьей, готовлюсь к свадьбе сына, жду новых внуков. Два внука у меня уже есть. И надеюсь успеть подняться с ними в горы!
- Добавить комментарий
- 5323 просмотра
- Страница для печати
