Начальное звено

17 тысяч работников трудятся на Лебединском ГОКе. А начало комбината, так сказать, его исток, без которого и самого производства не было бы, конечно же, карьер. Объем чаши Лебединского карьера – 1,5 миллиарда кубометров. Он занесен в знаменитую Книгу рекордов Гиннесса – как самый большой в мире среди карьеров по добыче негорючих полезных ископаемых.
Погрешность, близкая к нулю
Если смотреть сверху, стоя у борта карьера, видно, как вдоль его стен, сужаясь книзу, вьется серпантин дорог, по которым движется словно уменьшенная до микроскопических размеров техника, а люди и вовсе кажутся оранжевыми точками (все работники рудника облачены в оранжевые жилеты). Что касается техники, то с высоты птичьего полета мощнейшие экскаваторы и БелАЗы выглядят крошечными муравьями, ползающими по тропинкам-дорожкам, а вблизи их размеры очень и очень впечатляют.

От работающего экскаватора на всякий случай хочется держаться подальше, а вот издали наблюдать, как играючи набирает он ковшом горную массу и в несколько заходов загружает БелАЗ грузоподъемностью 130 тонн, одно удовольствие. Но вот погрузка закончена. Мощный автомобиль медленно (вес-то какой!) отъезжает и так же медленно поднимается вверх по дороге.
А из кабины экскаватора на землю спускаются машинисты Игорь Васильевич Панарин и Евгений Григорьевич Скорых. Их лица приветливые, улыбчивые. После крат-кого знакомства Игорь и Женя охотно рассказывают о себе, своих трудовых буднях, своей бригаде.

Узнаю, что в составе бригады восемь человек, все работники высокой квалификации и с немалым стажем. Игорь Васильевич, например, трудится в карьере
22 года и хорошо помнит, каким тот был двадцать с лишком лет назад.
– Да, нынче производство развивается семимильными шагами, – говорит Игорь Васильевич. – А когда я только начинал работать, карьер был в три раза меньше. Работали на отметке минус 75 метров (сейчас минус 225). Карьер тогда был гораздо уже нынешнего.

(Сегодня карьер занимает площадь 15 квадратных километров. Глубина чаши
карьера – более 400 (!) мет-ров – Авт.).
Быть возле экскаватора и не подняться в кабину?! Надеюсь, что то, как я карабкалась вверх, цепляясь за поручни, не выглядело слишком неуклюже. Через минуту оказалась на площадке, а потом и в самой кабине. А ребята вроде даже и обрадовались моему решению побывать на их рабочем месте. Они обстоятельно, с явной охотой рассказывали о мощном механизме, говорили о карьере, а еще о том, как они понимают свое место в огромном комбинатовском производстве.
– После того как выберем горную массу на участке, за нами остается дорога, – рассказывал Игорь Васильевич. – Она может идти вверх, вниз, свернуть в сторону, но эта дорога останется навсегда. Все это, – он повел рукой вокруг, указывая на вьющиеся по спирали темно-серые кольца, опоясывающие карьер изнутри, – более чем за 50 лет создали лебединские горняки. Работа должна быть выполнена один раз и правильно. А результат твоих трудов оценят уже другие люди – водители. Так что работай да думай, каким словом тебя твои товарищи помянут.

– Не секрет, что многие идут в карьер, чтобы заработать, – продолжал Игорь Васильевич, – хотя условия непростые.
И. В. Панарин ездит на работу из Старого Оскола. Мог бы работать поближе к дому. Но нет, прикипел к
Лебединскому, считает его родным и гордится причастностью к этому производству.
Евгений Скорых помоложе, и стаж у него поменьше, но тоже солидный – 10 лет. Отслужив в армии, окончил училище № 1 в Губкине и сразу сюда, на экскаватор. Евгений учится заочно в вузе. Экскаваторщики рассказывают, что в карьере, как и вообще на комбинате, очень много работников с высшим образованием.
– Высшее образование сейчас – это кругозор, интеллект, просто стиль жизни, – считают ребята.
В любую погоду зимой и летом круглосуточно трудятся экскаваторщики.
«Сачковать» не хочется
Распрощавшись с приветливыми экскаваторщиками, решаю пообщаться с водителями БелАЗов – ведь и они важное составляющее звено производственной цепи. Олег Валерьевич Демин спускается вниз по специальной лестнице, иначе до кабины не добраться. Чтобы иметь представление о размерах БелАЗа, скажу только, что диаметр колеса этой машины-великана более трех метров. Олег легко управляется с огромной груженой машиной, которая медленно движется по дороге. Как вы можете догадаться, я уже сижу с ним рядом в кабине и мне отсюда, с высоты, кажется, что довольно просторная дорога все же тесновата для такой махины.
Олег охотно рассказывает о своей работе и о семье. В этом карьере водителем работал его отец Валерий Васильевич, так что, можно сказать, Олег – продолжатель рабочей династии. И, конечно же, он может дать оценку тому, как меняются условия работы в карьере.
Как выяснилось, Олег несказанно рад тому, что теперь работает на современном БелАЗе. Большегрузы соединены с диспетчерским пунктом единой компьютерной системой, информация обрабатывается почти мгновенно. На дисплее в кабине водителя высвечивается, сколько горючего выработано, сколько осталось, какой путь пройден и так далее, «комп» также укажет, к какому экскаватору, не теряя времени, следует направить машину под погрузку.
– «Посачковать» не удается, – смеется Олег. – Да и не хочется.
Кстати сказать, карьер Лебединского ГОКа давно стал полигоном для испытаний новой техники и новых технологий. На смену экскаваторам ЭКГ-4 пришли ЭКГ-8 и ЭКГ-10, буровые станки канатно-ударного бурения сменили пневмоударные, а затем еще более мощные СБШ-250, СБШ-270ИЗ, большегрузы сегодня 136-тонные, электровозы – Новочеркасского завода.
Буровик не взрывник, но всё же...
Немалая доля труда в карьере приходится на машинистов буровых установок, взрывников, водителей электровозов и представителей других профессий.
Руслан Николаевич Щиголь и Александр Михайлович Рощупкин – машинисты буровой установки.
– Бурим на глубину примерно 17 метров, – рассказал Руслан. – Глубина бурения зависит от плотности породы. Ночью тоже бурим – мощные прожекторы освещают. Светло как днем. Но я вам скажу, что такие условия труда сближают людей. Это не высокие слова, действительно появляется чувство локтя, ответственности за свои действия. От нас требуется четкое выполнение свой работы и от этого зависит, как выполнят работу другие люди. В первые дни, помню, эмоции захлестывали, хотелось поскорее все узнать и в то же время голова шла кругом от обилия информации. В училище больше теории было, а как это на практике происходит, только тут понял.
– Бурение нужно... чувствовать – продолжал Руслан. – Начинает «подколачивать» (трясти) – нужно усилить поток воды, еще что-то – опять вношу необходимые изменения. А самое главное в работе – внимательность, соблюдение техники безопасности. Ну что еще рассказать? Ребята в нашей смене очень дружные. Любим вместе на водохранилище покупаться, порыбачить. Я, например, когда спортивные соревнования проводятся, всегда выступаю за наш буровой участок. Конечно, моя профессия не из простых, но я ее сам выбрал и для меня немаловажно, что это мужская профессия.
…Знакомство с карьером заканчиваю, посетив его «сердце» – диспетчерский пункт, с которого и ведется все управление работами в карьере, а также выставку образцов продукции Лебединского ГОКа на смотровой площадке карьера.
Но если у кого-то сложилось впечатление, что он сможет легко «прогуляться» по ЛГОКу и карьеру, то сразу скажу, что ничего не получится: производство это «строгое», хорошо охраняемое, попасть туда можно только по пропускам, а меня все время сопровождал заместитель начальника экскаваторного участка № 1 Сергей Анатольевич Зубков.
Что касается дальнейшего развития карьера ЛГОКа, то специалисты уверяют, что запасы железистых кварцитов Лебединского месторождения по масштабам и качеству поистине уникальны. Хватит на годы и годы, чтобы обеспечить работой и стабильной зарплатой не одно поколение лебединцев.