Борьба идёт за душу человека

Русскую православную церковь нередко упрекают за «непротивление злу», «отстраненность от борьбы с социальной несправедливостью» и так далее. Скорее всего, дело просто в недостатке информации у людей, далеких от церковной жизни. Вот, к примеру, совсем недавно на собрании духовенства Белгородской митрополии активно и в подробностях обсуждалась «больная» для нашего народа тема... ювенальной юстиции. С одним из участников совещания, благочинным 1-го округа Белгородской и Старооскольской епархии, настоятелем Спасо-Преображенского собора Белгорода протоиереем Олегом Кобец нам удалось встретиться.

– Отец Олег, тема ювенальной юстиции дискутируется уже так давно, что возникает вопрос – с чем связано нынешнее обращение к этой проблеме?
– В структуре Московского Патриархата недавно появился новый коллегиальный орган, который называется межсоборное присутствие. Он вырабатывает проекты документов, касающихся самых разных сторон жизни церкви и каких-то вызовов современности, – для последующего утверждения Синодом и Патриархом. И вот как раз проект такого документа, связанного с ювенальной юстицией, поступил во все епархии РПЦ для обсуждения. Действительно, тема эта неоднократно поднималась на всевозможных конференциях, заседаниях Всемирного Русского Народного собора, обсуждалась на многих сайтах в Интернете. Священноначалие нашей церкви посчитало, что пришло время высказать и позицию РПЦ по этому вопросу. На собрании митрополии в проект документа были внесены кое-какие предложения, уточнения.

– Можно об этом чуть подробнее?
– Мы видим, что принципы ювенальной юстиции сегодня сконцентрированы не только в сфере юриспруденции: они незаметно просачиваются в образовательные программы, в школьные уставы, в российских школах появляются представительства всевозможных организаций по защите прав детей – консультативные кабинеты и т. д.

– Белгородские родители тоже жалуются, что дети приносят из школы «новые понятия» о своих правах: «дети имеют право на отдых», а потому на лето задавать чтение нельзя, подзатыльник дать нельзя, «это насилие» и т. д. Учителя проводят специальные уроки, посвященные правам детей, библиотекари – выставки литературы...
– Да, ювенальной юстиции не удалось вломиться сразу в дверь, так теперь она вползает «черным ходом». То, что предлагается обществу под лозунгом «защиты детей», с православной точки зрения совершенно противоречит сложившимся у нашего народа традициям воспитания и образования. Что я имею в виду? В России преимущественное право участвовать в формировании мировоззрения детей всегда имели родители. Церковь считает, что это право должно быть безусловным. Никому не дано право вторгаться в эту тонкую сферу!
Это абсолютно не значит, что государство не должно вмешиваться, когда есть явная угроза здоровью или жизни детей. Не требуется никаких дополнительных контролирующих организаций, ювенальных судов – все уже заложено в Семейном и Уголовном кодексах. У нас есть достаточно эффективные методы общественного реагирования на проблемы – те же комиссии по делам несовершеннолетних. Несмотря на то что СМИ и Интернет сейчас активно, даже навязчиво, формируют общественное сознание, готовое к принятию ювенальной юстиции (там ребенка убили, там – голодом уморили, там – развратили), мы понимаем, что даже в странах, где действует ювенальное законодательство, такие явления все равно встречаются, и преступления против детей совершаются.
Однако у населения формируется ложное представление, что количество таких преступлений в последнее время резко возросло, и спасение от них – только в принятии закона о ювенальной юстиции. Но есть официальная статистика, которая говорит: число преступлений не только не возросло, но даже снизилось по сравнению с девяностыми годами, когда по стране колесили тысячи беспризорных детей! Белгород вообще решил эту проблему – на улицах теперь не увидишь попрошайничающих, бездомных детей. Есть службы, которые эту ситуацию постоянно отслеживают и стараются регулировать.

– Я слышала, что у вас есть личный опыт работы с детьми в составе комиссий по делам несовершеннолетних.
– Действительно, я начал работать в составе комиссии еще в 90-е годы, а сейчас за эту часть работы в епархии отвечает другой батюшка... В чем я вижу преимущество КДН? Представители разных организаций, самые уважаемые граждане города были собраны в одном органе, куда приглашались дети, нарушившие закон, попавшие в сложную ситуацию. Их цель была – не допустить того, чтобы ребенок попал в специнтернат или колонию. Там сидели люди не с прокурорским каким-то подходом, а с желанием помочь семье разрешить трудную ситуацию. Помню, одна мама просила помочь именно меня, потому что была верующая. Ее сын, ученик 9 класса, попался за употребление наркотиков на дискотеке. Для матери (кстати, она воспитывала сына без отца) был шок: ребенка ставят в милиции на учет... Причем сам способ, который он нашел для добывания наркотиков, ставил под угрозу всю его будущую жизнь. Мы смогли решить проблему – побеседовали с парнем, все вместе взялись, и ситуация уравновесилась. Год он был на контроле.
...А вот у меня тут лежит документ, который уже подписан Президентом РФ. Называется «О национальной стратегии действий в интересах детей на 2012–2017 годы». Здесь есть ряд положений, исходя из которых можно сделать вывод, что речь идет об устранении комиссий по делам несовершеннолетних. Их функции растаскиваются между ведомствами – полицией, социальными службами, медициной. Согласно этой стратегии каждый своим участком занимается, и если проблема находится на стыке разных ведомств, то ею не занимается никто.
– У семи нянек дитя без глазу...
– Абсолютно верно! При отсутствии комиссии по делам несовершеннолетних что бы было в ситуации, о которой я рассказывал? Полиция бы арестовала парня, наложила бы штраф, дала предписание маме – и все. В ее функции не входит приглашать школу, семью, общественность. Или, например, сотрудник органов внутренних дел приходит в дом и видит, что маленький ребенок находится в неподобающих условиях. Что он сделает? Какое-то предписание напишет. Придет соцработник – тот вообще никаких полномочий не имеет. Пожурит, и все останется как было. Но когда одной информацией – что надо спасать! – обладают все сразу (и те, кто может пожурить, и те, кто может материально помочь и медицински проверить состояние здоровья ребенка), вот тогда что-то делается. Мне кажется, КДН – очень эффективная организация, но ничего лучшего вместо нее в «Стратегии» не предлагается.

– Православие всегда сильно подвергалось критике за «ветхозаветную педагогику»: «наказывай сына своего, доколе есть надежда, и не возмущайся криком его» (Притчи 19; 18), «Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит, тот с детства наказывает его» (Притчи 13; 25). Хочу спросить у вас, как отца четверых детей: а возможно вообще воспитание без наказания?
– Невозможно! Само слово «наказание» подсказывает нам, что в этом понятии заложен «наказ». Это не физическое воздействие, но наказ – то есть нечто, не предполагающее обсуждения и уговоров. Главный элемент воспитательного процесса заключается в том, что в детском возрасте человек научается самой высокой христианской добродетели – смирению. В частности, смирению перед мнением старшего, опытного. Без этого обрушится все. Гордыня, которая разрушит самого человека изнутри, не даст при самых совершенных юридических законах держать общественную жизнь в стране в каких-то рамках.
Ведь слово «культура» означает не что иное, как систему самоограничения. Которой придерживаются не потому, что существует Уголовный кодекс, а потому что человек сам себе поставил правила общежития и неукоснительно их соблюдает. Не обладающий пониманием, что такое смирение, не способен быть культурным даже в современном понимании этого слова. Культура – это в первую очередь способность ограничить себя в чем-то, что наносит вред тому, кто рядом. Если мама и папа служат искушением к злу, то вырастет ребенок, который это искушение умножит в 10 раз! «Раз папа с мамой это делали, тем более это мне дозволено». Неуправляемые, необразовываемые дети будут. Не это ли нам подсовывают, пытаются навязать идеологи внедрения ювенальной юстиции?
Знаете, когда православие было очень сильно внедрено в систему воспитания, заключенных в нашей же России было в десятки, а может в сотни раз меньше. Количество убийств – в тысячи раз меньше! Разводы встречались – один–два на тысячу браков. Я говорю уже не о методиках воспитательных, а о результатах. А почему у нас сейчас 50–70 процентов семей распадаются? Кому это выгодно? Лучше ли детям, которые при одном в лучшем случае родителе не получают полноценного воспитания, а потом сами совершенно не знают, как правильно строить семью – нормальную, устойчивую.
Кому это выгодно? Государству? Выгодно тем, кто понимает, что, развалив семью, можно развалить Россию. Ювенальная юстиция покушается на одну из главных иерархий: нельзя любить Отчизну, не любя своего отца или мать, свою малую родину – свою землю. Потому что если ты не любишь ее, ты не готов за нее жизнь отдать, и она становится легкой добычей тех, кто всю эту юстицию пропагандирует под красивыми лозунгами.
Почему Русская православная церковь так против западного типа законодательства в сфере защиты прав детей? Потому что в православной традиции семья воспринимается как малая церковь. То что семья иерархична – это нормально. А, например, принципы ювенальной юстиции считают, что нарушение прав ребенка происходит даже тогда, когда он чувствует «психологическое насилие». Скажем, ребенок нарушил нравственные нормы по отношению к брату, сестре, матери, отцу, и ему высказывается замечание – это тоже психологическое насилие? Да, с точки зрения ювенальной юстиции. И это повод для вмешательства во внутрисемейные дела.
Ребенок, по мнению апологетов ЮЮ, чуть ли не с рождения должен знать о том, что вот в таких-то случаях он может обратиться к представителю органов защиты детства... Да само наличие в сознании ребенка мысли о том, что он может надавить на собственных родителей, практически совершенно уничтожает нашу традиционную систему ценностей семьи и принципы воспитания!
Если ребенок думает, что папа и мама у него могут быть хуже, чем дядя, который представляет какое-то общество по защите прав, это совершенно меняет духовный фундамент семьи. У него идет переориентация ценностей... Вот в чем самое неприемлемое для нас в принципах ювенальной юстиции!

– Как вы относитесь к различным формам протеста против ведения в нашей стране ювенальной юстиции? Этим летом в Белгороде и Старом Осколе, например, прошли акции общественности...
– Попытки ввести ЮЮ не прекратятся, потому что силы, которые стоят за ними, так просто не отступают. Я не против акций. Но нам нужно не просто «бороться» с этим явлением. Это повод усилить наши традиционные методики воспитания, в том числе в школах. Больше влиять на атмосферу в семье. В прошлом году епархия подготовила программу бесед по семейным взаимоотношениям, и мы провели небольшой эксперимент в 3–4 школах, получили очень хорошие отзывы, и не только учителей, но и детей. Много было вопросов, живой интерес проявили ребята. Мы эту программу усовершенствовали... В этом году у нас есть договоренность с управлением образования во всех школах для старшеклас­сников провести такие семинары во внеурочное время.
Вчера я посмотрел передачу о пропаганде однополых браков в Голландии среди детей и школьников, в которой участвуют протестантские священники, – это логическое продолжение ювенальной юстиции, которую у нас пытаются внедрить. Передача была очень откровенной, нам было показано, что семья – это архаизм какой-то, и грех внесемейных отношений западным обществом давно возводится в ранг достоинства. И уж если мы говорим о «ветхозаветных» принципах в кавычках, то не должны забывать и историю Содома и Гоморры, Божьим гневом стертых с лица земли. Там тоже были очень «демократичные» люди – содомиты.

– Возвращаясь к началу разговора: православное духовенство обсудило проект декларации РПЦ по поводу ювенальной юстиции, и куда он дальше пойдет?
– Дальше она будет опубликована, и это станет основанием для работы приходских священников на местах. Существует Социальная концепция РПЦ, где даны ответы на все вопросы жизни общества, начиная от экологии до новых биотехнологий в сфере сохранения здоровья человека – пересадки органов, использования стволовых клеток и т. д.

– А к Госдуме РПЦ не обращается?
– Были такие обращения, и неоднократно. Но вы знаете, Общественная палата РФ заняла... положительную позицию по отношению к ювенальной юстиции. Представители православия, входящие в Общественную палату, публично выступали в Интернете – я лично читал обращение архиепископа Саратовского Лонгина, он излагал свою позицию категорического несогласия с решением Общественной палаты. Очень убедительно, но, к сожалению, почему-то противники ювенальной юстиции оказались в меньшинстве.
Есть активные православные ученые, которые проводили в Старом Осколе несколько конференций, там прошла даже общественная акция. Но очень часто, как вы сказали, это преподносится как попытка ретроградов встать на пути прогресса, «ветхозаветная педагогика», которую тянут в ХХI век. Вся проблема в том, что за тысячелетия существования христианской цивилизации сущность человека не изменилась, а если изменилась, то только в худшую сторону! Методики и принципы воспитания, которые давали положительный результат, не должны быть выброшены. Согласен, что-то нужно адаптировать к современным условиям. Но само понимание Добра и Зла не изменилось. Если мы вообще думаем о сохранении человека как существа духовно-телесного, то не должны забывать, что борьба идет именно в этой сфере – за душу человека.

Р. S. На недавнем заседании Общественной палаты Белгородской области был заслушан доклад отца Олега, посвященный ювенальной юстиции. Обсудив его, Общественная палата Белгородской области единогласно проголосовала за резолюцию: «Решение вопросов, которые находятся в компетенции ювенальной юстиции, должно осуществляться с учетом национальных традиций, мнения Русской православной церкви, сложившейся педагогической системы. Внедрение ювенальной юстиции силовым методом, в угоду западной «демократии», мы не одобряем и поддерживаем позицию РПЦ в части озабоченности этим вопросом!».