Немец достал нож, а потом... бинты

Я, Валентина Петровна Афонасьева, дочь участника Великой Отечественной войны, хотела бы рассказать некоторые эпизоды из фронтовой биографии моего отца, Петра Ивановича Жиленкова, 1921 года рождения. К сожалению, его уже нет в живых, он умер в 1992 году. Но его рассказы о войне, со слезами на глазах, никогда не выветрятся из моей памяти.
Вот один из них.
Было это осенью 1942 года. Сталинградская битва. Тяжелейшие дни оборонительных сражений в селе Бекетовка (ныне это район Волгограда). Отец был в самом пекле, на передовой позиции. Шла ожесточенная схватка, кровь лилась рекой. Танки бороздили землю, не было слышно отдельных залпов и выстрелов — сплошная канонада.
Волга, при всей ее широте и полноводности (величайшая река Европы), была буквально забита трупами немецких и советских солдат. Кругом ад и стоны. Видимо, для усиления ужаса немцы сбрасывали с самолетов пустые бочки, и летели они к земле со страшным свистом и падали с грохотом.
На глазах отца происходили ужасающие картины. Вот лежит красноармеец под кустом, раненный в живот осколками разорвавшегося рядом снаряда. Кишки зависли на кусте. И уже в агонии, бессознательно, он пытается руками вобрать их в себя и умирает на глазах у отца.
Был отец очевидцем другой, не менее страшной ситуации.
Каким образом девочка лет 8—10 оказалась вблизи поля боя? Осколок снес нижнюю челюсть. И лежит этот ребенок, а язык (обнаженный полностью) как маятник движется вверх-вниз. Кошмар и ужас...
Отца ранило в ногу. Нестерпимая боль, провалы в беспамятство... Наконец наступила в бою передышка. Мой отец,
20-летний тогда солдат, лежал на поле тяжело раненный, истекающий кровью, не способный даже подняться. Шло время. Становилось все тише. А вокруг никого, кто бы смог помочь, только мертвые. И вдруг он слышит немецкую речь. К нему приближались два человека во вражеской форме. Увидев его, остановились, переговариваясь между собой. Вдруг один из них достает из-за голенища сапога нож. Блеснуло лезвие.
Лежит мой отец, совсем еще мальчишка, скорчившись и съежившись от боли и страха. Да, и страха. Не прав тот, кто говорит, что на войне не было страшно. И мысль в голове, сверлящая мозг: какая же еще боль сейчас будет?!
Но случилось неожиданное. Немец достал индивидуальный пакет, вскрыл его ножом, достал вату, бинты, антисептик. Вдвоем немцы разрезали голенище сапога отца и перевязали рану.
Поговорив между собой, они засмеялись, видимо, очень довольные своей гуманностью и красивым жестом по отношению к неприятелю — русскому солдату.
Отец оставался лежать, а ближе к ночи его подобрала санитарная повозка. Затем в числе других раненых его переправили через Волгу и далее, в скором времени, он попал в госпиталь в Фергану.
Но поскольку ранение было тяжелое и после него прошло немало времени, а раненых было столько, что им просто не успевали оказывать помощь, у отца началась гангрена. Ему ампутировали ногу. Он стал инвалидом.
Мой отец был связистом на войне. Под обстрелами приходилось каждый раз, рискуя жизнью, восстанавливать поврежденные или оборванные провода. Ведь, как известно, без связи нет управления войсками, без управления нет победы. Так что в Великую Победу над фашистской Германией вложена и частица воинского труда моего отца.